«Где же она? Куда подевалась дичь?»

Вскоре запах вернулся, и Счастливчик нетерпеливо облизнул короткие клыки — дичь была совсем рядом. Стараясь не обращать внимания на радостный щенячий визг, доносившийся с другого конца двора, Счастливчик сосредоточился на запахе. Кажется, он шел прямо из-под домика. Счастливчик вытянул шею, обнюхал стену. Как же туда пролезть? Он потыкал лапами в доски, поскреб землю, но заросли прихваченной морозом травы мешали копать. Из пасти Счастливчика вырвалось обиженное ворчание.

«Как тебе не стыдно? — рассердился он на себя. — Разве хорошие охотники воют на охоте? Вспомни, что говорила Мама-Собака. Нужно набраться терпения!»

Он сделал глубокий вдох и снова замер. Да, не было никаких сомнений в том, что запах доносился из-под деревянного дома, дичь пряталась за стеной. Должен же быть какой-то способ выцарапать ее оттуда! Высунув язык, Счастливчик обежал вокруг домика. В одном месте запах чувствовался гораздо сильнее, и хвостик Счастливчика бешено завертелся от радости. Там была дыра! Наверное, мелкая вкусная дичь выкопала лаз прямо под домом!

— Лай, малыш, что ты делаешь? — пролаяла Мама-Собака из-за прозрачной двери.

— Ничего! Я сейчас!

«Я принесу ей дичь, то-то она удивится! Мама будет мною гордиться!»

Он быстро покосился в сторону большого дома. Пискля бегала вокруг Мамы-Собаки, дергала ее за хвост. Счастливчик надеялся, что это занятие займет обеих до тех пор, пока он не закончит охотиться.

«Я уже почти поймал ее, осталось только пробраться туда…»

Он сунул голову в нору. Лаз был узкий, но запах стал гораздо сильнее. Теплый, восхитительный, сладковато-соленый, такой, от которого пасть сама собой наполняется слюной. Счастливчик сунул голову глубже, завертел ею, бодая лбом землю. Кажется, лаз вел прямо под деревянный домик. Дичь была там, наверное, спала, не подозревая, что хитрый охотник уже совсем близко! Внутри было совершенно тихо — ни шороха, ни писка, — но сладковато-соленый запах становился все сильнее с каждым мгновением.

Счастливчик втиснул в лаз переднюю лапу и стал копать. Это оказалось нелегко, мерзлая земля не спешила поддаваться его когтям. Поскуливая от натуги, он всунул в лаз вторую переднюю лапу, и дело пошло гораздо быстрее.

Полосы солнечного света погасли. Счастливчик понял, что был прав — нора оказалась входом в туннель, убегавший под деревянный домик. Воодушевленный, он еще быстрее заработал когтями, продираясь сквозь мерзлую землю к зовущему теплому запаху. Он забирался все глубже и глубже, на поверхности остались только его хвостик и задние лапки.

Внезапно над головой Счастливчика что-то зашуршало. Он замер, боясь шевельнуться, и вдруг его передние лапы провалились в никуда. Щенок хотел попятиться, но земля обрушилась под его животом, утаскивая его в темноту.

— Помогите! — завизжал Счастливчик и закашлялся, поперхнувшись землей. Отплевавшись, он попытался снова позвать на помощь, но Собака-Земля душила его.

Бедняга понял, что погибает. Кругом было темно, Счастливчик не понимал, где верх, а где низ. Ужас заклацал зубами в его ушах. Чем отчаяннее щенок пытался выбраться на свободу, тем глубже проваливался куда-то в глубину. Когда же замирал, чтобы отдышаться, вокруг него смыкалась стылая тишина, даже запах дичи куда-то исчез. Сердце бешено заколотилось в его груди, когда Счастливчик вдруг вспомнил, как Пискля однажды сказала ему, будто Собака-Земля, когда проголодается, глотает собак целиком… В тот раз он не поверил сестре и даже куснул ее за хвост, чтобы не болтала глупости, но теперь…

Теперь Счастливчик уже не был уверен, что это неправда.