|
- Это была другая женщина. - Ее глаза потускнели, в них появилось угрюмое выражение. Роланд терпеть не мог, когда она так смотрела, что, впрочем, вовсе не мешало ему чувствовать одобрение: это был _н_а_д_л_е_ж_а_щ_и_й_ взгляд; взгляд, говоривший о том, что растопка горит хорошо и скоро огонь перекинется на поленья. - Нет. Ты. Нравится тебе это или нет, это была Одетта Сюзанна Холмс, дочь Алисы Уокер Холмс. Не _т_е_п_е_р_е_ш_н_я_я_ ты - ты _п_р_е_ж_н_я_я_. Помнишь пожарные шланги, Сюзанна? А золотые зубы помнишь - ты увидела их, когда тебя и твоих друзей с хохотом поливали из брандспойтов в Оксфорде - помнишь, как сверкали эти зубы? За множество долгих ночей у маленького костра она рассказала им с Эдди и об этом, и о многом другом. Стрелок понимал не все, но слушал внимательно. И запоминал. В конце концов, боль - орудие. Иногда самое лучшее орудие. - Какая муха тебя укусила, Роланд? Зачем тебе нужно, чтобы я вспоминала всякую мерзость? Теперь угрюмые глаза блестели угрожающе; они напомнили ему глаза Аллена, какими те делались, когда добряка Аллена наконец удавалось вывести из себя. - Эти камни - люди, - негромко проговорил Роланд. - Те люди, что заперли тебя в камере, предоставив тебе обмараться. Люди с дубинками и собаками. Люди, которые обзывали тебя черномазой п..дой. Он наставил на валун палец и повел его слева направо: - Вот тот, который ущипнул тебя за грудь и захохотал. Вот тот, который сказал, что предпочитает проверить, не запихала ли ты что-нибудь себе в задницу. Вот тот, что обозвал тебя шимпанзе в пятисотдолларовом платье. Вот тот, который все водил и водил дубинкой по спицам колес твоего кресла, покуда тебе не начало казаться, что этот звук сведет тебя с ума. Вот тот, который обозвал твоего друга Леона _к_р_а_с_н_ы_м п_и_д_о_р_о_м_. А вот этот, последний, Сюзанна, - это Джек Морт. Вот они. Эти камни. _Э_т_и _л_ю_д_и_. Дыхание Сюзанны участилось, грудь под патронной лентой с тяжелым грузом пуль поднималась и опускалась быстрыми короткими толчками. На Роланда она уже не смотрела; ее взгляд был устремлен на пестревшие крапинками слюды обломки камня. Позади, в некотором отдалении, с треском повалилось дерево. К нестройному вороньему хору в небе добавились новые голоса. С головой уйдя в игру, которая перестала быть игрой, ни стрелок, ни женщина этого не заметили. - Да ну? - выдохнула Сюзанна. - Вон как? - Да, так. Ну - скажи же свой урок, Сюзанна Дийн, и скажи без ошибки. Теперь слова падали с ее губ кусочками льда. Правая рука на подлокотнике инвалидного кресла едва заметно дрожала, как мотор, работающий вхолостую. - Не рукой целюсь; та, что целится рукою, забыла лик своего отца. |
