|
- Роланд, а двоиться у тебя в мозгах не перестало? Не отлегло, когда эта кость... э-э... взорвалась, а? Он был почти убежден, что теперь-то все в порядке; во всех фильмах, какие он смотрел, такая грубая шоковая терапия почти всегда срабатывала. Но Роланд отрицательно мотнул головой. Сюзанна в объятиях Эдди пошевелилась: - Ты сказал, что начинаешь понимать. Роланд кивнул. - Да, так мне кажется. Если я прав, мне страшно за Джейка. Где бы, в каком бы _к_о_г_д_а_ он ни был, мне страшно за него. - Что ты хочешь сказать? - спросил Эдди. Роланд встал, отошел к свернутым шкурам и принялся расстилать их. - Для одного вечера историй и волнений довольно. Пора спать. Утром мы пойдем вспять по следу медведя и посмотрим, нельзя ли отыскать портал, который он был приставлен охранять. По дороге я расскажу вам, что мне известно и что, как мне кажется, произошло - что, по-моему, все еще происходит. С этими словами стрелок завернулся в старую попону и новую оленью шкуру, откатился от костра и больше говорить не пожелал. Эдди с Сюзанной легли вместе. Уверившись, что стрелок, должно быть, спит, они занялись любовью. Лежа без сна, Роланд слышал их возню и последовавший за ней негромкий разговор. В основном речь шла о нем. После того, как их голоса смолкли, а дыхание выровнялось и зазвучало на одной легкой ноте, стрелок еще долго лежал тихо и неподвижно, глядя во тьму. Он думал: прекрасно быть молодым и влюбленным. Прекрасно даже на том кладбище, в какое превратился этот мир. "Наслаждайтесь, пока можно, - думал Роланд, - ибо впереди - новые смерти. Мы пришли к кровавому ручью. Не сомневаюсь, что он выведет нас к реке крови. А по реке мы выйдем к океану. В этом мире зияют разверстые могилы, и нет таких мертвецов, что покоились бы с миром". Когда на востоке уже занималась заря, он смежил веки. Забылся коротким сном. И видел во сне Джейка. 19 Эдди тоже видел сон - ему снилось, что он опять в Нью-Йорке и с книгой в руке шагает по Второй авеню. Воздух в этом сне был напоен вешним теплом, город - в цвету, а внутри у Эдди, подобно глубоко вонзившемуся в мышцу рыболовному крючку, засела щемящая тоска по родному дому. "Наслаждайся этим сном, тяни его столько, сколько сможешь", - думал он. - "Смакуй... потому что ближе к Нью-Йорку, чем сейчас, тебе уже не бывать. Домой возврата нет, Эдди. Кончен бал". Он опустил взгляд к книге и ни капли не удивился, обнаружив, что это "Домой возврата нет" Томаса Вулфа. На темно-красной обложке были вытиснены три силуэта: ключ, роза и дверь. Эдди на миг остановился, быстро раскрыл книгу и прочел первую строку. |
