Рядом с ней ему было чертовски хорошо. Слабый, как младенец, он все же ощутил прилив энергии, которую она всякий раз в нем пробуждала.

Шей погладила его руку со шрамом, потом поднесла ее ко рту и поцеловала. Когда он попытался убрать руку, она покачала головой. Рейф поморщился.

— Не надо, — сказала она. — Тебе нечего стыдиться. Это не твоя вина. Я даже не могу думать о той боли, которую ты вынес из-за моего…

Рейф сел и поднес палец к ее рту.

— А где?..

— Не знаю. Когда я его видела в последний раз, он занимался лошадьми, — сказала она.

— Как долго я спал?

Шей поднялась с пола, подошла к двери и открыла ее.

— Уже почти стемнело.

— У нас осталась какая-нибудь еда?

— Немного, — ответила она. — Две банки персиков. Малина, которую я собрала вчера вечером. — Она помолчала. — А что ты теперь собираешься делать?

Рейф понял, что не знает ответа на этот вопрос. Все свои силы он потратил на то, чтобы добраться сюда, а потом потерял сознание. Он помнил об обещании Рэндалла вернуть ему честное имя, но большой радости от этого не испытывал.

Он не был уверен, что поверил Рэндаллу. Но даже если тот сдержит слово, перспектива перед ним открывалась удручающая.

Рейф не позволял себе задуматься, чем обернется признание Рэндалла для Шей: позором, дурной славой, потерей только что найденного отца.

Да и что, в самом деле, оно даст? Его оправдают и, возможно, сделают соответствующую запись в военном архиве, но это служило малым утешением, ведь любому при первой же встрече бросится в глаза клеймо, как произошло несколько дней назад.

Рейф полагал, что месть будет сладка, а справедливость принесет облегчение, но теперь понял, что ошибся. Ему придется научиться жить без этих двух вещей. И без Шей.

— Пойду проверю, как там Рэндалл, — сказал он, поднявшись.

Подошел к крючку, где висела другая рубашка, надел ее, а затем взял со стола револьвер. Портупея, как он решил, осталась в конторе шерифа. У него просто не было времени поискать. Он заткнул револьвер за пояс и понял, что все еще не доверяет Рэндаллу. И всегда будет не доверять, несмотря на события вчерашнего вечера. Этот человек — трус и вор; в Тайлере вновь закипала давняя злость, хотя не так сильно.

Рейф заметил взволнованный взгляд Шей и пожал плечами.

— Привычка, — сказал он, но когда подошел к двери, она последовала за ним, словно боялась оставить его наедине с отцом.

Несколько часов сна совершенно его преобразили. Рука все еще ныла, но ступал он твердо, не то что раньше. Сначала он проверил конюшню и сразу нашел там Рэндалла, который сидел прислонившись к стене. Тот тоже выглядел лучше, словно ожил после сна, и при виде Рейфа и Шей поднялся на ноги.

Рэндалл переводил взгляд с дочери на Рейфа и обратно.

В глазах его читались вопросы, но Рейф не обратил на них внимания.

— Я не был уверен, что застану тебя здесь, — сказал Рейф.

— Мне не хотелось тебя беспокоить, — запинаясь проговорил Рэндалл. — Твоя рука…

В воздухе нависла тишина подобно густому туману. Между этими двумя людьми кружился водоворот злобы и сожаления. Рэндалл шагнул вперед, остановился, повернулся к Шей, у него дрожали губы.

— Мне так жаль, что я не такой… какого ты заслуживаешь, — наконец произнес он дрогнувшим голосом.

Рейф увидел огорченное лицо Шей, на котором отразилась борьба, — она боролась со своей извечной потребностью утешать и делала это ради него. Она дрожала, ее большие серо-голубые глаза заволокло слезами. Он почувствовал ее неуверенность, смятение и боль, как будто они были его собственными.