— И никогда больше не приходи сюда! — кричал один из них, седой, рослый мужик, хватая второго за ворот пальто. — Если я хоть раз увижу тебя рядом со своей дочерью опять, я тебя на куски порву!

Он буквально вытолкнул несчастного на ступени крыльца, и тот только чудом не свалился на асфальт на подкошенных ногах. Капюшон с его головы спал, и Дэни узнала своего пропавшего подопечного: он едва не упал перед ней на колени.

— Чтобы я тебя здесь больше не видел! — продолжал разъярённый мужчина, не сходя с крыльца. — Мало ты попортил нам крови! Энни не хочет тебя видеть!

— А вы спросите для начала у неё самой! — выкрикнул Филч в ответ; Дэни с опаской глядела на него снизу вверх. — Вы всегда стояли между нами, всегда... Дайте ей свободу, ей уже не пятнадцать лет!

— Пошёл вон!

— Я не уйду без ответа, ясно?! Энни! Энни, пожалуйста!

Дэни подняла голову туда, откуда из потока света вышло божественное видение в длинной, белой рубашке: она походила на чёрноволосого ангела, безумно красивого и несчастного, потому что её глаза были покрасневшими от слёз.

— Энни... Прошу тебя! Дай мне шанс! Не оставляй всё вот так...

Если он и мог умолять с большим отчаянием, то в это верилось с трудом. Дэни переводила взгляд от Ричарда к Энни и ждала. Когда папаша девушки собрался вмешаться, Энни остановила его, взяв за руку, затем произнесла достаточно громко и твёрдо, но в её голосе ещё звучали нотки прошедшего плача:

— Нет, Рич. Всё уже давно кончено. Извини меня.

И она просто потянула отца за собой, они вошли в холл, и дверь захлопнулась. Всё стихло неожиданно, и Дэни почти растерялась. Посмотрела на «несчастного Ромео»: он всё ещё глядел на закрытую дверь, и в его глазах медленно угасала надежда на новогоднее чудо.

Через пару минут он словно пришёл в себя и увидел, наконец, Дэни. На его обожжённом лице отразилось отчаяние, и ругательства, что готовы были сорваться с губ девушки, просто остались несказанными.

— Ну, ты как?

Ричард помотал головой и сунул руки в карманы пальто. Дэни просто вздохнула, взглянув на его непокрытую лысину, сняла свою вязаную шапку и надела её парню на голову, а затем уже натянула и капюшон, торчавший из-под воротника пальто.

— Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу, — произнесла она тем не менее спокойно. — Из-за тебя подняли копов, твоя мать с ума сходит, твои друзья бросили всё ради тебя, а ты ведёшь себя, как ребёнок... Филч, ты — дерьмо. Знаю, я не имею права так говорить, но стоит мне представить, что ты был таким и раньше, мне хочется тебя убить. Ты попёрся к девушке, которая тебе изменила, и не с кем-то, а с твоим потенциальным убийцей, которого ждёт суд.

Он стоял, низко опустив голову, будто провинившееся дитя, и молчал. А когда заговорил, его голос был хриплым и тихим:

— Ты права во всём, и я не буду отнекиваться и злиться. Я знаю, что я — эгоистичная сволочь, но...

— Что «но»?

— Но я любил её, — прошептал он и посмотрел Дэни в глаза. — Я не мог просто так всё забыть. Я хотел быть с ней, даже предложение готов был сделать... Но теперь вижу, что всё кончено.

Дэни хмыкнула и потопталась на месте, чтобы размять ноги и согреться.

— И ты решил выяснить отношения в три часа ночи?

— Я гулял и думал...

— Ну точно придурок. Слушай, что я тебе скажу. Может, хоть в следующий раз ты будешь умнее. Моя сестра всегда говорит, что нужно уметь видеть знаки в жизни. Это ведь только твоя жизнь, ты свободен, по крайней мере, в выборе. И тебе решать, как поступать, это — твой предел. Но ты не видишь знаков: не видишь людей, которые хотят тебе помочь, не видишь жертвы, на которые они идут ради тебя.