– Вы двое, прочь с поля! – рявкнул кто-то на нас, когда Коула увозили на машине скорой помощи.

– Отпустите меня, – рычал Джейс на игроков, удерживающих его.

У него почти шла пена изо рта, словно у дикого животного. Темные глаза были прикованы к Томми, который корчился на траве, выкрикивая что-то бессвязное о своей ноге и запястье.

– Я с ним еще не закончил.

От его садистского взгляда у меня по спине пробежали мурашки.

– Полиция заберет его отсюда, – заявил кто-то, прежде чем медики бросились к Томми.

Как по сигналу, я услышала вой сирен где-то вдалеке.

– Черт.

Оукли достал свой телефон, когда нас начали выпроваживать с поля.

– Кому ты звонишь?

Мое сердце билось с бешеной скоростью. Я просто хотела выбежать туда и защитить Джейса, но двое полицейских надели на него наручники и потащили прочь.

– Привет, пап, – сказал Оукли в трубку. – Можешь приехать сейчас в полицейский участок? Это срочно.

Глава тридцать седьмая

Дилан

Я смотрела в окно автобуса, и у меня завибрировал телефон. Я тут же взяла трубку, надеясь услышать хорошие новости. Последнее, что сообщил мне Оукли, это то, что они оставили Коула на ночь. Когда я спросила, насколько серьезные у него травмы, брат ответил, что не знает. Врачи все еще проводили тесты.

– Привет, – ответила я. – Есть новости?

– Да, – сказал Оукли. – Сотрясение мозга… тяжелое. Но они все же выпишут его сегодня, чуть позже.

Я вздохнула с облегчением и сразу же подумала, что, как только договорим, нужно отправить сообщение Сойер о последних новостях.

Бедняжка полночи не спала. Молилась.

– Слава богу.

– Ага, – хохотнул Оук. – Хотя не могу сказать того же о придурке Томми. Ходят слухи, будто Джейс так его отмутузил, что кусок дерьма пробудет в больнице пару недель… как минимум.

– Он это заслужил, – произнесла я, и тут меня вдруг осенила ужасающая мысль.

После того как Джейс избил Томми до полусмерти за то, что тот покалечил его брата, его уволокли с поля в наручниках. И, судя по тяжести травм Томми, Джейса ждали очень серьезные обвинения.

– А что с Джейсом?

– Я же сказал тебе, – начал Оукли. – Мой отец позаботился об этом. Иногда он, конечно, ведет себя как придурок, но он действительно лучший адвокат в штате. Джейса освободили вчера, поздно вечером. Он в больнице, если хочешь заскочить, навестить его. – Я не могу, – сказала я, когда автобус подъехал к станции. – Я… э-э-э… У меня есть дело.

– Что это за дело?

– Неважно. Я расскажу тебе попозже, вечером.

– Эм… хорошо, – смущенно сказал Оукли. – Если я тебе понадоблюсь, позвони.

– Позвоню. Спасибо за последние новости о Коуле. Я правда рада, что с ним все в порядке.

– Я тоже, – сказал он. – Напугал меня до чертиков. Я больше никогда в жизни не пойду на его игру. – Ты ни в чем не виноват. Это все Томми.

Вчера ДаСильва не просто пересек черту, он переехал ее бульдозером. Мне было стыдно, что я когда-то испытывала к нему симпатию.

– Ну да. Мне никогда не нравился этот гребаный засранец, – сказал Оукли. – О, черт. Мне пора. Медсестры странно на меня смотрят и спрашивают, родственник ли я.

Я повесила сумочку на плечо и вышла из автобуса.