– Эй, остыньте, дамочка. Коул – мой брат от другой матери! – крикнул Оукли, прежде чем повесить трубку.

Я вытерла вспотевшие ладони о джинсы, когда дверь открылась и судебный пристав вывел моего отца.

В общем и целом, он выглядел не слишком ужасно: под глазами образовались мешки, слегка похудел, оранжевый костюм смотрелся на нем кошмарно, но его глаза засветились от радости, когда он увидел меня.

Моих губ коснулась печальная улыбка. Отец сел со своей стороны и потянулся к телефону. Я взяла трубку телефона на моей стороне.

– Ты хорошо выглядишь.

Его улыбка растянулась чуть ли не до ушей.

– Я хотел сказать тебе то же самое. – Он указал на свою голову. – А где синий цвет?

– Это противоречило дресс-коду Академии, поэтому мне пришлось от него избавиться.

Он кивнул.

– Как дела? Кристал сказала мне, ты все еще учишься на пятерки и нашла себе подругу.

– Сойер, – сообщила я ему. – И да, она потрясающая. Мне повезло, что она у меня есть.

В уголках глаз отца появились морщинки от улыбки. – Смотри-ка, у вас обеих мужские имена.

Я не могла удержаться от смеха. Единственное, что было общего у моих родителей, кроме любви, – это их музыкальный вкус. В частности, их любимый артист – Боб Дилан.

Папа хотел назвать меня Бобом, и ему было неважно, мальчик я или нет, но, к счастью, мама настояла на Дилан.

– Ну да. – Я оглянулась вокруг. Здесь было не так много посетителей. – Как ты здесь поживаешь?

– Я в порядке. Еда, правда, отвратительная, и выпускают они нас только на час в день, но могло быть и хуже. – Он посмотрел себе под ноги. – Иногда бывает одиноко.

У меня что-то екнуло внутри, и я уже собиралась пообещать навестить его снова, но тут он заявил:

– Саванна часто навещала меня в последнее время, так сказать… не давала упасть духом.

Меня словно окунули в чан с ледяной водой.

– Я думала, она хотела развестись.

Искренняя улыбка озарила отцовское лицо.

– Нет, мы все уладили.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – Сев на свое место, я придвинулась ближе к перегородке. – Папа, ты здесь из-за нее.

На его лице читалась печаль.

– Нет, картофанчик. Во всей этой ситуации виноват только я сам и никто другой.

Я определенно за то, чтобы люди брали на себя ответственность за собственные поступки, но здесь явно чувствовалось вмешательство Саванны.

– Я была там, помнишь? Она все время жаловалась на то, что ты зарабатываешь недостаточно денег, но при этом тратила почти каждый заработанный тобою цент. Она весь день просиживала свою задницу и ни черта не делала. Саванна слишком сильно давила на тебя… заставляла чувствовать, будто ты недостаточно хорош. – Я положила руку на стекло, надеясь достучаться до него. – Она была неправа, папа. Ты достаточно хорош, и она тебе не нужна.

Нам она не нужна.

– Саванна – хорошая женщина, – начал он. – Она…

– Мама была в миллион раз лучше, – сказала я, потому что хоть кто-то должен был открыть ему глаза. – Мама никогда бы не стала зацикливаться только на деньгах, как это делала Саванна. Она никогда бы не заставила тебя чувствовать себя никчемным. Мама любила тебя. А Саванна использует. Вот в чем разница.

На мгновение я увидела вспышку боли в его глазах, прежде чем он опустил голову.

– Насколько я понимаю, твоя мать не вернется из могилы, в которой мы похоронили ее десять лет назад, Дилан.