– Убирайся, не то я сама обмотаю веревку вокруг твоей шеи! – Бьянка зарыдала. – Я ненавижу тебя. – Ее слова пронзили меня, будто осколок битого стекла. – Я так по нему скучаю.

Джейс обхватил руками ее маленькую, хрупкую фигурку.

– Я знаю. – Он закрыл глаза. – Я тоже скучаю по нему.

Мистер Ковингтон выглядел таким же беспомощным, как и я. Его взгляд упал на меня.

– Тебе, наверное, лучше уйти.

Он прав.

Я уже разрушила эту семью, и самое меньшее, что я могла сделать, – это держаться от них подальше.

Глава сорок третья

Дилан

– Дилан?

Я не знаю, как Сойер узнала, что я буду здесь, но это было неважно.

Все равно я не собиралась с ней разговаривать.

Надгробие, на которое я сейчас смотрела, являлось ярким напоминанием о том, что я худший друг в мире.

Я причиняю боль всем людям, которые заботятся обо мне. Так же, как мой отец. Лучше мне держаться подальше от Сойер, Джейса и всех остальных, кого я люблю.

Ради их же блага.

Не поняв намека, Сойер опустилась на колени рядом со мной.

– Тебя не было в школе последние три дня. Я тебе звонила, писала, но ты не ответила.

Потому что я люблю тебя и не хочу, чтобы ты оказалась в могиле, как Лиам.

Прокашлявшись, она попробовала другую тактику. – Я поговорила с Коулом и Оукли… они рассказали мне, что произошло. Ну, в основном Коул. Оук знал столько же, сколько и я.

Она потянулась к моей руке, но я отдернула ее.

– Дилан, в том, что случилось, не было твоей вины.

– Если ты искренне веришь в это, то Коул, должно быть, не все тебе рассказал, – прошептала я, подтягивая колени к груди.

– Он рассказал все. – Она слегка улыбнулась мне. – Я пригрозила ему проткнуть шины на новой машине, если он мне все не расскажет.

Кончики ее пальцев прикоснулись к мраморному надгробию.

– Я не знала, что у Коула был брат-близнец.

Я закрыла глаза. Был.

– Да, ну, это все из-за меня.

Она нахмурилась.

– Это не…

– Перестань.

Я не хочу, чтобы она оправдывала то, что я сделала, и утешала меня всякой ерундой, лишь бы мне стало лучше.

Я не заслуживаю сострадания.

Лиам умер, потому что я причинила ему боль. Ничто и никогда этого не исправит.

– Его любимым цветом был зеленый, – сообщила я ей. – Он любил фильмы о зомби и был таким умным, что, возможно, стал бы врачом или ученым.

Если бы только у него был шанс.

Слезы покатились по моим щекам, но я не стала даже смахивать их.

– Он был милым и добрым… даже когда другие не были такими. – Я посмотрела на нее. – Ты знаешь, как после смерти человека его семья и друзья утверждают, мол, он прямо источал свет и вообще был лучшим человеком, которого они когда-либо знали?

Она кивнула.

– Это чушь собачья. Большинство людей не источают свет, и они явно не являлись по своей сути такими бескорыстными и сострадательными… каким был Лиам. – Я повернулась обратно к надгробию. – Лиам не просто источал свет – он освещал этим светом весь мир… пока я не разбила ему сердце.

А теперь все стало серым.

– Это не…

– Он так любил пиццу с ананасами. И ненавидел мороженое, потому что терпеть не мог холод. Он любил есть блины на завтрак… но только первые два из стопки. Джейс часто задирал его по этому поводу, но для меня это всегда имело смысл.