Я снова замахнулась на него кулаком. Кровь брызнула на мою белую рубашку, как капли дождя на ветровое стекло.

– Ты чокнутая сучка, – рявкнул он, наклоняя голову, пытаясь остановить кровь из носа.

О да, он был прав. Я добилась, чего хотела, и по идее должна была остановиться, но не могла. Это было слишком хорошо. Я снова треснула его по лицу.

– Ну и кто теперь сучка?

– Клянусь богом… – рычал он, отталкивая меня.

– В чем дело? – издевалась я, во второй раз врезаясь коленом в его промежность. – Уже устал от того, что тебе перед всей школой надирает задницу какая-то девчонка?

Он присел, хватаясь за яйца, но я слышала, как тихое рычание начало вырываться наружу. Было понятно, что его чаша терпения уже переполнилась и он готов был напасть на меня в любую секунду.

Должно быть, я еще более ненормальная, чем предполагала, потому что я хотела, чтобы он это сделал.

– Давай, – подначивала я, ударяя его снова и снова, колотя по спине так много раз, что сбилась со счета. Я словно пребывала в прострации, поглощенная гневом, ничего не видела, не слышала. – Ударь меня, суч…

Вдруг пара чьих-то сильных рук схватила меня, и я ненадолго пришла в себя. Я брыкалась ногами, когда меня начали тащить прочь, но железная хватка не давала мне вырваться.

Я предположила, что это был учитель или охранник, но когда посмотрела на руки, обхватившие мой живот, то заметила закатанные рукава белой рубашки, демонстрировавшие жилистые мускулистые предплечья и идеально бронзовую кожу, которую я узнала бы где угодно.

– Отпусти меня, Джейс, – процедила я сквозь зубы. – Я еще не закончила с твоим драгоценным дружком.

Ревность охватывала меня изнутри, и я даже не пыталась ее скрыть.

Я ненавидела Оукли за то, что он распускал обо мне слухи. Я ненавидела его за то, что он рассказал всем о моем отце таким мерзким способом, и за то, что унижал меня. Но больше всего я ненавидела его за то, что он отнял у меня моего лучшего друга.

Я была просто в бешенстве, переполненная адреналином и гневом. Тем временем Джейс затащил меня в подсобку и запер дверь. Единственная тусклая лампочка, качавшаяся над нами, словно маятник, идеально освещала его высокую худощавую фигуру. Я сумела различить острую линию его подбородка и идеальную форму полных губ.

Когда я рядом с ним, мое тело всегда перестает контролировать себя.

В одно мгновение мой пульс, мое дыхание, мои эмоции – все усилилось стократно.

Когда я была ребенком, я не понимала, почему нахожусь в таком экстремальном состоянии всякий раз, когда он рядом, но теперь я поняла. Ни у кого во всем мире нет такой силы, чтобы заставить меня чувствовать одновременно и любовь, и ненависть, как у Джейса Ковингтона.

Он – инь для моего ян. Лед для моего пламени. Вторая часть одного целого.

Недостающая деталь для моего сломанного механизма.

Я могу подружиться с каждым человеком на планете, но никто никогда не узнает меня так, как он. Никто никогда не сможет заставить меня чувствовать себя настолько живой или зажечь огонь в моей душе.

Никто и никогда не ранит меня больше, чем он.

– Послушай, я не знаю…

– Заткнись. – Он в два шага сократил расстояние между нами, прижимая меня к стене. – На этот раз командуешь не ты.

Очевидно, его воспоминания отличались от моих, ведь я никогда и не думала командовать, когда дело касалось нас двоих.

– Чего ты хочешь от меня?

Почему ты обращаешься со мной так, будто я грязь у тебя под ногами?

Его взгляд опустился на мою грудь, и выражение его лица помрачнело.