Я кивнула. Мы не можем давить на него. Он признается, когда придет время, когда будет готов к этому. И мы будем рядом.

Оукли продолжил:

– Ну, если мы закончили с фестивалем обнимашек и любви, то можно уже и направиться внутрь, где меня ждет превосходная бутылочка виски, а может быть, и не одна.

Он осмотрел меня, когда мы выпустили друг друга из обьятий.

– Классный топ.

Я мысленно вернулась к той ситуации, когда он посоветовал мне съездить в Victoria’s Secret. Может быть, ему самому нравится туда ходить?

– Спасибо. Может, как-нибудь сходим пошопиться вместе?

– Дилан, – прошипела Сойер. – Давай без этих стереотипов.

Черт, она права.

– Прости. Если шопинг – это не твое, вообще без проблем. Мы можем поделать что-нибудь другое, что тебе нравится.

Он поднял воротник рубашки.

– Ну почему же, есть во мне частичка модельера, стиль, мода – это мое. – Он обнял одной рукой за плечи меня, а другой – Сойер, ведя нас к вилле в средиземноморском стиле, где громко играла музыка. – Но мы можем поговорить об этом позже. Сперва представляю вашему вниманию курс поведения на такого рода тусовках. Здесь полно неприятных чуваков, так что всегда наливайте себе напитки сами. И старайтесь не оставлять их без присмотра, а если все же оставили, тогда лучше сходите сделайте еще один новый коктейль. У Кристиана выпивки столько, что хватит, чтобы напоить полмира.

Я вообще не пью, но все же это полезная информация.

– На втором этаже все трахаются. Если дверь в спальню закрыта, идите в другое место или дождитесь, пока освободится. – Он сделал паузу. – И еще, не пейте пунш.

Сойер повернула голову, чтобы посмотреть на него.

– Потому что он слишком крепкий?

– Нет, – с усмешкой ответил Оукли. – Потому что однажды Коул так напился, что решил, будто это писсуар.

– Отвратительно, – сказала Сойер, словно прочитав мои мысли.

Оукли посмеялся про себя. Мы подошли ко входу. – Не-а. Он называл его золотым нектаром богов и призывал людей попробовать. Это было чертовски забавно… пока несколько девчонок не купились и не выпили, а потом спросили, почему он был теплым и странным на вкус. – Он забавно задвигал бровями. – Правда, потом у них случилась истерика, но это уже другая история.

Мы с Сойер обменялись испуганными взглядами, когда он открыл дверь.

Там творилась настоящая вакханалия.

В разных частях дома было полно людей, и у всех, мимо кого мы проходили, в руках торчал красный пластиковый стаканчик. Справа от нас несколько человек танцевали и хорошо проводили время, в то время как другие пытались танцевать, но было заметно, что им уже совсем не хорошо. Какие-то парочки ссорились… другие целовались в любом удобном месте.

Однако Сойер пребывала в еще большем шоке, чем я, ведь ее челюсть, черт возьми, чуть не упала на пол, как только мы вошли.

– А тут всегда так? – спросила она.

– Что? – попытался перекричать громкую музыку Оукли, направляясь прямиком к столику с ликером.

– Я говорю, тут всегда так?

Оукли плеснул щедрую порцию янтарной жидкости себе в стакан.

– Не всегда. К ночи обычно становится поспокойнее. Увидишь.

Сойер взяла пустой стакан из стопки и внимательно изучила стол.

– Есть ли здесь что-нибудь с процентом алкоголя ниже пяти?

Оукли сделал большой глоток, прежде чем снова потянуться за виски.

– А хрен его знает, понятия не имею.

Я заметила полупустую бутылку содовой, спрятанную за кувшином, и схватила ее.