— Поручаю Оборонному совету Министерства обороны беспрепятственно пропустить дружину Бесонова на Британские острова, — заканчивает Элизабет и подписывает указ немного дрожащей от волнения рукой. — С этого дня Артему Бесонову открыта дорога в Британию!

За всем этим, сидя в выделенном ему кабинете в Версале, наблюдает Владимир. Кулаки цесаревича сжаты, брови нахмурены. Он не отрывает взгляда от телевизора на стене. А точнее — от пунцового лица британской королевы. За столом, напротив цесаревича, также расположились двое самых доверенных российских делегатов.

Один из них обращается к престолонаследнику:

— Вы позволили Артему Бесонову вторгнуться в Англию? Без участия российской армии? Это же скажется на прочности власти вашего отца. Ведь индивидуальные контракты и связи с Британией несказанно усилят Дом князя, без того объединивший рода Настьевых и Бородовых. Неужели Бесонов пользуется вашим особым расположением?

— Особым расположением? Да я его ненавижу! — вдруг выкрикивает Владимир, хлопнув по столу, но тут же берет себя в руки. — Всеми фибрами души, уж поверьте. Но Артем — единственный, кто может вытащить нас из задницы, полной иномирян и вымесов. Мы нуждаемся в Бесонове, как бы прискорбно это ни звучало. И сейчас остается только надеется, что у него хватит ума не отбирать у меня трон, иначе он всё погубит.

Неожиданно от дверей раздается женский бархатный смех:

— Вот как, значит? Прямо погубит? Ха! Честный мальчик с высоким чувством справедливости не способен править? Так вы считаете? — София Бесонова скрещивает руки на высокой пышной груди. — Править страной может только тот, кто понимает принцип меньшего зла?

— Верно, — нехотя признает Владимир. Княгиня услышала его истинное мнение, и отступать нет смысла. — Перун не готов мараться, даже когда это необходимо.

Белозубая княгиня широко улыбается и оглаживает изящный подбородок.

— Не волнуйтесь, Ваше Высочество, для таких вещей у Перуна есть я.

Владимир безотрывно смотрит на Софию-Гюрзу. Когда-то он использовал эту красотку, еще юную и невинную, в государственных целях, день и ночь заставлял пытать людей в жандармских камерах, и вот теперь поглядите на нее — настоящее хладнокровное чудовище. Можно гордиться собой, как учителем.

— Что же вы намерены делать? — цесаревич весь на пределе.

— Не беспокойтесь. Ваш трон меня не волнует, — София указывает на синеволосую Элизабет в телевизоре. — А вот ее — возможно. Вы ведь не против, Ваше Величество?

Владимир прикидывает варианты. Отправить Перуна на другой конец континента? Вообще лучшего и пожелать нельзя. Интересно, как София задумала усадить Перуна на английский престол? Через соблазнение Элизабет? Что же, судя по румянцу и блеску в глазах синеволосой королевы, Гюрза на верном пути.

— Такой исход меня устраивает.

* * *

Множество мелких солнц заглядывают в пещеру, разгоняя полутьму подгорья. У влажной стены за компьютерами держатся бледный канцлер Белиш и остальные делегаты. Похоже, это место что-то вроде временной базы для перетранспортировки между точками на Земном шаре.

Башлаш встает с валуна у грота и снова приседает нам на уши гудящим басом:

— Так что ты пожелал, червяк?

— А тебе хватит мозгов запомнить? — фыркаю.

В ответ раздается такой силы обиженный рев, что у меня уши закладывает.

— Я оторву тебе руки и сожру их на твоих глазах!

На нас надвигается настоящий серокожий Халк. Выше двух с половиной метров, с широкой, как гранитная плита, грудью и длинными накаченными руками.