Шутку Шершень не оценивает.

– Ясно. Плебей, значит, – фыркает брезгливо.

Хм, ну и ладно, не сильно хотелось. Берусь разбирать сумку.

– Не спеши раскладываться. Ты здесь жить не будешь.

Да что не так с этим миром? Теперь меня все старые знакомые будут в шею гнать?

– Еще вякнешь – и я тебе челюсть сломаю, – буднично говорю, раскладывая одежду.

Сам Стасик напросился.

– В лицее драться запрещено, – шокированно смотрит он на меня. – Мигом отчислят.

– Ошибаешься. Никто никому ничего не может запретить, – бросаю через плечо. – Тебе ставят условия, а следовать им или нет – сам решаешь. Вот я, похоже, скоро решу накостылять одному заносчивому засранцу.

Блеф срабатывает. Стаса пронимает, он молча утыкается в книжку. Заходит парень, которого только что я нечаянно обломал с девчонкой.

Отлично. Еще один желающий меня достать?

Останавливается напротив меня. Тут же разворачиваюсь навстречу, ожидая любой подставы.

– Женя, – тянет мне руку. – Аксюк. Из Бессарабии.

Неужели в этом версальском дворце нашелся кто-то адекватный?

– Артем Бесонов. Местный московский.

Пожимаю в ответ, он сдавливает сильнее. Не уступаю, оба стискиваем пальцы крепче и какое-то время меримся писюнами.

Затем он заваливается на кровать. Достает мобильник.

– Алка тебя возле двери караулит, если интересно, – бросает в мою сторону быстрый взгляд и утыкается в телефон.

– Кто такая Алка?

– Княжна Алла Настьева, землячка моя, – грустно вздыхает. – Вместе из Дуная приехали два года назад, у меня планы на нее были, но, похоже, ты одним своим появлением ее отбил. Не поделишься, чем так девчонок цепляешь?

– Может, швами, – оттопыриваю двумя пальцами нижнюю губу.

– Не, – улыбается бессарабский дворянин. – Скорее, дело вот в том пластыре на виске.

Оба смеемся. Норма. Хоть один адекватный сосед.

– Может, заткнетесь? – рычит Стас, тряся книжкой. – Сосредоточиться не даете.

– Не воняй, – хмыкает Женя. – Голова болит.

– Иди к черту, цыганский аристократ, – мигом вскипает Шершень.

– Рот закрой, разоренный.

Начинается перепалка. Слушая краем уха, разбираю вещи.

– Юбочник!

– Ботаник.

– Дырокол!

– Зубрила.

Фу-ух, наконец развесил шмотки. Закинув пустую сумку под кровать, собираюсь наружу. Хочется спокойно помозговать, а не ругань переваривать.

– К Алке? – не упускает меня из виду Женя.

– Не беспокойся, сосед, – выхожу за дверь. – Меня никогда не тянуло к куску чужого пирога.

Боялся Женя не зря – едва переступаю порог холла, как с кресла вскакивает желанная им княжна. Такую грех не желать. Красивая, черноволосая и черноокая, загорелая и статная, еще раз красивая. Сотню, тысячу раз красивая. Позади ее тонкого стана отсвечивает включенная плазма.

– Здравствуй, Артем, – сверкая глазками, подает мне руку. – Я…

– Княжна Алла Настьева, – пожимаю мягкие пальчики. – Похоже, мы оба заочно знакомы друг с другом. И все благодаря Жене.

– Можно сказать и так, – смеется она золотистым смехом. – Ведь не одолей ты его на финальной стадии прошлогодних игр, ты бы мне не запомнился. Извини за правду.