На тротуаре не было ничего, кроме оставленного кем-то мелом признания внутри полустертого сердца:

«СЭМ + ДИНИ = НАВСЕГДА».

«Эти следы не исчезли, Ральф. Во-первых, их здесь вообще никогда не было. И ты это прекрасно знаешь».

Да, Ральф знал. Просто сначала он подумал, что Билл и Луиза похожи на Фреда Астера и Джинджер Роджерс, а затем развил эту мысль, придя к фантомам отпечатков шагов, как на схеме из пособия Артура Мюррея. Конечно, во всем этом была странная логика. И все же — он испугался. Сердце в груди билось быстро, а когда Ральф на мгновение закрыл глаза, пытаясь успокоиться, он вновь увидел лучики, струящиеся из кончиков пальцев Луизы. «Просто мне необходимо отоспаться, — подумал Ральф. — Крайне необходимо. Если мне это не удастся, еще и не такое померещится».

— Правильное решение, — пробормотал он и направился к аптеке.

— Померещится же такое.

3

Десятью минутами позже Ральф стоял перед аптекой «Райт-Эйд», взирая на табличку в окне. «ПОЧУВСТВУЙТЕ СЕБЯ ЛУЧШЕ В РАЙТ-ЭЙД!» — гласила она, как будто здоровье — вполне достижимая награда, если являешься добропорядочным покупателем. У Ральфа в отношении этого имелись большие сомнения.

Да, решил Ральф, подобный рекламный трюк превращает «Рексолл»

— аптеку, в которой он обычно покупал лекарства, — всего лишь в арендуемое помещение. Освещенные флюоресцентными лампами ряды прилавков напоминали длинные пролеты кегельбана, выставляя на обозрение разнообразнейшие товары, начиная от тостеров и кончая карточными головоломками.

После непродолжительных изысканий Ральф выяснил, что в ряду N3 выставлены патентованные медицинские препараты, и поэтому направился именно к нему.

Медленно пройдя мимо секции с указателем «ЖЕЛУДОЧНЫЕ СРЕДСТВА», за которыми следовало царство «АНАЛЬГЕТИКОВ», быстро Линовал территорию «СЛАБИТЕЛЬНЫХ» и, наконец, остановился.

«Вот он, леди и джентльмены, мой последний выстрел. Потом остается только доктор Литчфилд, но если он посоветует мне жевать сотовый мед или пить настой ромашки, я взорвусь, и тогда понадобится парочка крепких мужиков, чтобы оторвать меня от него».

«СНОТВОРНОЕ» — было написано над этой секцией третьего ряда.

Ральф, никогда не бывший приверженцем таблеток (иначе он пришел бы сюда намного раньше), не знал точно, чего именно он ожидал, — однако никак не такого дикого, почти неприличного изобилия. Он окинул взглядом коробочки (в основном успокаивающего голубого цвета), пытаясь прочитать названия.

Большинство их звучали странно, даже несколько угрожающе: композ, нитол, слипинол, соминекс, дроу-зи. Были здесь даже целые подразделения препаратов, относящихся к одному виду.

«Должно быть, ты пошутил, — подумал Ральф. — Ни одна из этих штучек не поможет тебе. Пора перестать играть в прятки, неужели тебе до сих пор это не понятно? Когда человек начинает видеть разноцветные отпечатки следов — вероятно ему самое время обратиться к врачу».

Но подспудно он продолжал слышать голос доктора Литчфилда так четко, как будто внутри него был включен магнитофон: «Головные боли вашей жены, Ральф, являются следствием повышенного давления — это неприятно и болезненно, но не смертельно. Думаю, с этой проблемой нам удастся справиться».

Неприятно и болезненно, но не смертельно — да, именно так он и сказал.

Потом Литчфилд выписал первую порцию бесполезных пилюль, а тем временем чуждые клетки в мозгу Кэролайн продолжали свое наступление, разрушая его.

Возможно, доктор Джамаль прав — уже тогда было слишком поздно, а может быть, Джамаль просто дерьмо, чужестранец, пытающийся приспособиться и не вызвать протестов.