Рид язвительно усмехнулся про себя. Еще бы! Было бы весьма недальновидно со стороны юриста с такими амбициями, как у Моли, повести себя нелюбезно с владельцем самого крупного промышленного предприятия в городе.

Адвокат снова обратился к Камми:

— Я позвоню вам на этой неделе, хорошо? Тогда мы и обсудим все детали. А пока держите меня в курсе всех ваших действий.

Она сразу же согласилась. Моли сел в автомобиль, и через минуту машина двинулась к воротам.

— Ты шпионил за моим собранием! — яростно бросила Камми, повернувшись к Риду и подбоченясь, когда машина адвоката еще не свернула на шоссе.

Ее резкое движение и легкий ночной ветерок обдали Рида ароматом гардений, смешанным с теплым запахом чистого женского тела. Захлестнувшее его желание можно было сравнить лишь с ударом в солнечное сплетение. Его глаза замутила влага, каждый нерв и мускул свело судорожным спазмом, сердце учащенно забилось в груди. Оцепенев от ужаса, Рид подумал о том, что Камми могла почувствовать его состояние и уловить запах животного нетерпения, так неожиданно выброшенный порами его горячего тела.

— Я? — спросил он как можно естественнее и простодушнее. — Зачем мне это надо?

— Ты боишься, что я начну вставлять тебе палки в колеса, и хочешь остановить меня.

Он долго смотрел на нее, потом совершенно спокойно произнес:

— Если я приму решение продать фабрику, Камми, я это сделаю, и все твои усилия будут напрасны. Еще никому не удавалось сломить меня.

— Ну, это мы еще посмотрим, — ответила она, скрестив руки на груди. — И все-таки ты шпионил.

— Честно говоря, удивлен, что ты только сейчас обнаружила это, — Рид тихо рассмеялся.

— Так, значит, ты признаешься!

Расширившиеся глаза Камми превратились в темные бездонные озера, в которых неясно мерцали отблески света фонарей, стоявших вдоль дорожки.

— Вот уже много лет я шпионю за тобой, — заговорил он приглушенно. — Я часами наблюдал, как ты играла там, в лесу, как переходила вброд ручьи, как собирала фиалки и ловила в речке раков, как качалась на той виноградной ветке, которую я надломил специально для тебя. Однажды я целый день пролежал в траве в шести шагах от тебя, а ты сидела на соломенном тюфяке и читала книгу. Нас разделяли тогда только несколько молоденьких сосен, осока и куст шиповника, но ты даже не догадывалась о моем присутствии.

Любопытство и смущение, румянцем разлившееся по лицу Камми, вернули Риду уверенность в себе.

— Зачем? — спросила она, с трудом разжав губы.

Рид не был готов к этому вопросу. И ему казалось, что Камми тоже не готова выслушать всю правду до конца. Он пожал плечами.

— Зачем так поступают мальчишки-подростки? Просто хотел проверить себя, подкрасться к тебе так, чтобы ты ничего не заметила. Ты вторглась в мой лес, в мои владения, вот я и наблюдал за тобой.

— Твой лес?

— Я первым открыл его для себя. А через какое-то время следить за тобой стало моей привычкой, моим хобби или спортом; ну как, например, люди следят за повадками белки или оленя, на которых охотятся.

— Спортом, — повторила она напряженно, и когда до ее сознания дошло, какие слова он выбрал, чтобы объяснить свое поведение, Камми задрожала от гнева. — Ты хочешь сказать, что наблюдал за мной ради развлечения, что получал от этого удовольствие? Да тебя можно сравнить только с извращением, который упивается видом эротических сцен!

Подавив в себе приступ бешенства с таким усилием, что на лбу выступили бисеринки пота, Рид ничего не ответил.

— Да, тебе это нравилось, — в ярости продолжала Камми. — Но теперь знай, что если я еще раз увижу тебя возле моего дома, то немедленно вызову полицию!

Она повернулась и решительными шагами направилась к крыльцу, оставив его стоять в оцепенении.