Расстояние между деревянной пристанью и лодкой медленно увеличивалось. Тихо жужжал работавший на холостых оборотах мотор. Уэн повысила голос:

— Ну что ж. Смотри, не забывай о тех людях, которых, кстати, немало, отнюдь не заинтересованных в том, чтобы нашлись какие-нибудь свидетельства, в результате чего ты помешала бы расширению фабрики. И о таких людях, как я, которые не желают, чтобы их генеалогическое древо было срублено и отправлено в печку. Так что поостерегись. Ты меня слышишь?

Камми подняла руку, ничего не ответив. Приглушенный рокот мотора перерос в жалобный вой, Уэн развернула лодку, описав широкий круг, и понеслась к противоположному берегу, на котором засыпал притихший клуб.

Камми проводила глазами моторку, пока та совсем не скрылась в темноте. Ей показалось, что она услышала, как лодка стукнулась носом о причал и как облегченно вздохнул ее угомонившийся мотор. Камми все не уходила с пристани, снова и снова перебирая в памяти слова Уэн.

Неужели Джанет Бейлор действительно пострадала из-за своей осведомленности? Но если Джанет Бейлор представляла для кого-то такую серьезную угрозу, то что говорить о ней самой.

Камми вдруг ощутила острую тоску по «Вечнозеленому». Как бы ей хотелось оказаться там сейчас. После отъезда кузины она почувствовала себя здесь словно в западне. Страшно было даже подумать, что придется провести ночь в этом доме. Она не могла отделаться от мысли, что кто-то прячется в его темных коридорах, поджидая ее возвращения. Теперь старик «Вечнозеленый» казался спасительным убежищем.

Луна вскарабкалась еще выше и осветила ночное небо своим бледным светом. С озера примчался легкий ветерок и обдал берег прохладой сырого дыхания. Он принес запах воды, отдававшей рыбой, водорослями и еще какой-то гнилью. Недалеко от пристани стоял голый кипарис, вознесший в немой мольбе к небесам обросшие мхом костлявые руки. Откуда-то издалека донесся крик ночной птицы, добавившей свою печальную ноту в хор охающих лягушек и визгливых комаров.

Камми перевела взгляд на лунную дорожку, серебристо сверкавшую на фоне темной воды, которая подбегала к самому берегу, туда, где озеро ласково касалось деревянных свай, поддерживавших настил пристани. А вон там, да-да, вон там, в пяти-шести футах от пристани, в тот памятный день, бог знает сколько лет назад, рядом с ней вынырнул Рид. Вероятно, эти воспоминания и явились не вполне осознанной причиной, из-за которой она приехала сегодня на озеро. Время от времени назойливая память снова возвращала ее в то далекое лето и принималась бередить старую, но все еще не затянувшуюся рану. И Камми не могла избавиться от какой-то странной растерянности, будто бы она что-то потеряла или чего-то не поняла. Но как она ни старалась, не могла разобраться в себе и поймать постоянно ускользавшее от нее неясное ощущение. В раздражении отвернувшись от озера, Камми медленно побрела к дому.

Неожиданно возле угла приземистого здания мелькнула какая-то тень. Камми остановилась как вкопанная, напряженно вглядываясь в темноту. Все было тихо и неподвижно. Возможно, это просто шевельнулся куст, задетый сбившимся с пути ветерком. А может быть, это прокралась какая-нибудь кошка или собака, встревоженная присутствием человека.

Может быть, может быть… Однако это было не так. Камми ничуть не сомневалась в этом.

Страх, едкой кислотой пробежавший по ее жилам, охватил все тело жгучей болью, заставил сердце биться быстрее, и оно судорожно задергалось, словно кто-то пытался вырвать его из груди. В ушах Камми забились горячие волны приливающей к голове крови.

Желание подхватить юбку и стремглав броситься к заднему крыльцу, как бывало в детстве, когда она чего-то боялась, было настолько сильным, что, подавив его, Камми содрогнулась. Через открытую дверь дома на крыльцо падала золотая полоска света, горевшего на кухне, но этот маяк только сгущал вокруг себя темноту.