|
«Лучшее, что сейчас можно сделать», — повторял он, как мантру. Ян достал из стенного шкафа запасное одеяло. Секунду помешкав, осторожно прикрыл Наталью Андреевну, боясь разбудить. «Лучшее, что сейчас можно сделать». Набросил куртку. Сумка оказалась закопанной под ворохом снятой одежды, и он не стал рисковать. Кошелёк и паспорт лежали в куртке, этого бывает достаточно для всех случаев жизни. Взял с пола ботинки, босиком вышел за дверь. Наверное, он забавно смотрелся со стороны, этот Ян Ван. Но у того, кто действительно мог наблюдать за ним издалека, с чувством юмора было не ахти. * * * — Давай его сразу обо всём спросим, — предложил Энвер. Кто это говорит, подумал Петер, он сам или Бык? — Пронар велел привезти мальчишку живым. Энвер не ответил, лишь заиграл желваками и крепче взялся за руль. В руле что-то хрустнуло. — Машину не порти, — сказал Петер. Фургон «Аллес Гут Логистик» свернул на узкую улицу с односторонним движением. Взвизгнув тормозами, остановился у тротуара под знаком «Стоянка запрещена». Ну, никто и не собирался задерживаться здесь надолго. — Он там, Гончий? — спросил Энвер. После смерти Фитора его было не узнать. Вроде едва терпели друг друга, но гибель соперника боец переживал больше остальных. Особенно после того, как Гончий привёл людей пронара к заброшенной шахте, где Фитора и нашли — страшного, изувеченного, не похожего на человека. — Гончий, он там? Петер равнодушно пожал плечами: — Кто? Пёс ведь дал ему направление: Майнц, центр, гостиница «Ам Рёмервалль», из холла вверх по лестнице, там направо, дверь в торце — что ещё нужно? Пойти и прийти. Сосредоточенные и целенаправленные, они на крейсерской скорости преодолели проезжую часть и мощёную плиткой дорожку, ведущую к стеклянным дверям отеля. Миновал час ночи, дверь была заперта. Энвер поленился звонить ночному портье и дёрнул за дверную ручку. Она оказалась крепче, чем личинка замка. Свет в холле был экономно погашен, только пара врезных лампочек разгоняла тьму над стойкой ресепшена. Ночной портье, встрёпанный со сна и изрядно напуганный, не нашёл ничего умнее, как крикнуть им: — Эй! Уважаемые! Вы из какого номера? Энвер сразу свернул к нему. Петер уже был у лестницы. — Мест нет! — пискнул портье, глупая кукла. — Караул! — Ну что ты нервничаешь? — спросил Энвер. — Мы на минутку, сейчас уйдём. В полицию не звони — всё равно приехать не успеют. Портье тут же вцепился в телефонную трубку, прижал её к груди, выпучил глаза, и вообще вёл себя неосмотрительно. Энвер подцепил на палец витой провод, идущий от трубки к аппарату, подтянул поближе к себе. Взялся за провод обеими руками — демонстративно, самыми кончиками пальцев, — и аккуратно разорвал его надвое. Показал портье: «Тсс!» — и поднялся вслед за Петером на второй этаж. Гончий стоял в конце коридора у двери номера. Вид у него был обескураженный. Энвер кивнул: что, мол? — Его тут нет, — удивлённо ответил Петер. — Он ушёл, а я не почувствовал… Пёс не почувствовал, понимаешь? — Давай хотя бы проверим, — Энвер попытался отодвинуть его в сторону, чтобы открыть дверь, но Гончий не отступил. — Мальчишка в поезде, — сказал он. — Едет на юго-восток. Нам надо туда. Они сбежали по лестнице вниз. Портье прятался за конторкой, так и не выпустив из рук бесполезную телефонную трубку. — Пока, красавчик! В другой раз зайдём, — ободрил его Энвер. Петер сел за руль сам. Фургон кашлянул выхлопом и тронулся в путь. С момента остановки не прошло и четырёх минут. Правила дорожного движения были полностью соблюдены. |
