Уж очень она была хороша, он бы с радостью ей помог. Но правила есть правила, да, кстати, сегодня утром он получил дополнительные инструкции насчет этого Ферри. Интересно, с чего бы это? Он испытывал искушение рассказать об этом девушке, пусть знает, что он абсолютно ни при чем, но тут вернулся второй со своим штемпелем — его только час назад сюда посадили, интересно, откуда он взялся? И молодой человек передумал.

— Очень жаль, — еще раз повторил он. — Боюсь, что все-таки придется вам прийти завтра. Я уверен, что завтра вы повидаете брата. Но палатная сестра попросила, чтобы я записал ваше имя и адрес, потому что больше никто из родственников о нем не справлялся. — Он взял бланк и протянул ей: — Пожалуйста, заполните — вот здесь.

Посетительница, похоже, занервничала. Может быть, из-за того, что не удалось повидать брата. Странно: она начала оглядываться, будто искала кого-то. Потом достала из сумки шариковую ручку и быстро нацарапала на бланке адрес и имя, поставив в графе «телефон» прочерк.

— Благодарю вас, — сказал служащий. — Право, жаль, что так вышло.

Девушка, казалось, заколебалась, не попросить ли его еще раз, но, пожав плечами, круто повернулась и направилась к стеклянной двери. У входа стоял закрытый фургон. Как только она появилась на ступеньках, заработала автоматическая фотокамера, объектив был вмонтирован в боковую стенку.

— Поймал, — сказал оператор. — Блеск.

— Что блеск — снимки?

— Да нет, девчонка. И то, и другое.

Человек в синем комбинезоне с ящиком, в котором носят инструменты, вышел из здания и повернул налево вслед за девушкой, держась за нею метрах в пятидесяти. На противоположной стороне улицы мотоциклист вскочил в седло и медленно поехал в том же направлении. Как только она свернула за угол к автобусной остановке, стало ясно, что машины у нее нет. И тогда из автомобиля, стоящего поблизости, вышли двое мужчин и направились к той же остановке, громко обсуждая какие-то свои дела. Тот, в комбинезоне, уже ждал автобус. Все это выглядело абсолютно естественно, был послеобеденный час, когда народу на улице всегда порядочно, на девушку никто и не смотрел.

Через несколько минут подошел 73-й. Она не выказала никакого интереса. «Значит, ждет 192-й», — сказал себе молодой человек, недавно приехавший из Нанта, — это он был в комбинезоне, ящик у него был довольно тяжелый, к тому же проклятая жара. Но в тот момент, когда автобус тронулся, девушка вдруг метнулась ко входу и забарабанила в дверь. Водитель, конечно, никому бы не открыл, разве что очень красивой девушке, но это так именно и было. Дверь открылась, девушка поднялась в автобус. Молодому человеку из Нанта пришлось соображать быстрее, чем он привык. Если вскочить следом — ей сразу станет ясно, что за ней следят. Но ни при каких обстоятельствах преследуемый не должен об этом догадаться. Лучше уж пусть уйдет, чем что-нибудь заподозрит, — так предупредил Леон. С другой стороны, как он будет выглядеть, когда придется докладывать, что чертова девка перехитрила его и ушла из-под носа? У тех двоих, что с самым серьезным видом обсуждали на ходу свои дела, шансов не было никаких. Значит, он — и никто другой…

— Эй, — крикнул он водителю. — На Клиши этот номер идет? Или сто девяносто второй?

Водитель мотнул головой: садись, мол. Сыщик вскочил уже на ходу, надеясь, что девушка все слышала: вопрос ведь прозвучал вполне естественно. Он был горд собой и еще целые две минуты пребывал в этом приятном состоянии, пока до него вдруг не дошло: если девушка сойдет, не доезжая бульвара Клиши, то и ему придется как-нибудь незаметно сойти. А если она проедет дальше, и он тоже — это ее насторожит.