Все было кончено за несколько секунд, остались лишь ревущее пламя, клубы черного дыма и удушливая пыль. Раздались пронзительные вопли — не жертвы кричали, а те, кто находился снаружи, возле входа в туннель.

В 18.42 — десять минут спустя — раздался еще один взрыв — в холле одного из домов на аллее Альберта Первого. К тому времени транспорт плотно стоял по обе стороны реки на всем пространстве до площади Альма и дальше. Так же глухо были забиты все подступы к Конкорд и набережные вдоль Лувра до самого Шатле. Ни одна пожарная машина не могла пробиться ближе чем на четверть мили к туннелю и к зданию, охваченному огнем.

Репортер газеты «Ле Монд», в поисках яркого захода для своей заметки, сочинил такую фразу:

«Вчера вечером Париж стал жертвой технологий, а именно технологии взрывного устройства, которым располагают современные террористы, и двигателя внутреннего сгорания. Именно они, эти технологии, создали идеальные условия для распространения неуправляемого ужаса в сердце большого города. Одна машина доставляет бомбу, бессчетное множество других не позволяют врачам, пожарным и полиции добраться до места катастрофы. Дамы и господа, мы ничем не ограждены от опасности». Эти отрезвляющие мысли были опубликованы в субботнем выпуске «Ле Монд» 8 августа — через шесть дней после бесплодной вылазки группы ДСТ в Булонский лес.

Когда «скорая» доставила еще одного пациента, дежурный устало поднялся.

— Что стряслось? — спросил он у тех, кто внес носилки.

— Мотоциклист. Сбило грузовиком. Был без шлема. Сотрясение мозга, а может, и похуже. Пульс очень слабый, и цвет кожи мне что-то не нравится.

— Давайте посмотрим.

Они поставили носилки, и доктор отвернул веко паренька, пощупал пульс, расстегнул одежду и послушал через фонендоскоп сердце. Результаты осмотра оказались хуже некуда, и молодой доктор — он работал первый год после института — по-настоящему испугался. Он никогда еще не встречался с переломом черепа, а здесь, судя по состоянию пациента и по глубокой ране на голове, был именно он.

— Плохи дела! Поместим его в палату и понаблюдаем. Что при нем было?

Служащий «скорой» показал куртку паренька, брошенную поперек носилок, и кожаный ранец, подобранный на дороге. Они вдвоем обыскали карманы брюк и куртки, порылись в сумке.

— Надо это переписать, — сказал доктор.

Регистраторша занесла в карточку:

«Содержимое карманов и кожаного ранца: удостоверение личности, водительские права, 122 франка 30 сантимов наличными, шесть билетов на метро второго класса, белый носовой платок, одна записная книжка, одна шариковая ручка, один запечатанный конверт, бумажник с тремя фотографиями». Потом она списала данные с удостоверения:

Имя: Гвидо Ферри.

Адрес: Альфортвиль, улица Бланки, 127.

Родился: 10 августа 1964 г. и т.д.

Доктор посмотрел перечень, сверил и подписал, добавив: «Пациент доставлен без сознания. Помещен в палату».

Носилки поставили на каталку и повезли к лифту.

— Пусть сиделка побудет рядом, понаблюдает, — распорядился врач.