Вскоре Робин заметил обшитую деревом лестницу, заканчивающуюся примерно в метре над его головой, и схватился за самую нижнюю ступеньку. Ступенька треснула, он сжал слишком сильно. Тогда Тим поднялся чуть повыше и схватился за внешнюю сторону лестницы, которая была сделана из более тяжелой стали, чем ступеньки. Лестница выдержала, и Чудо-мальчик выбрался по ней на поверхность.

В Готэме был яркий, солнечный день.

«Замечательно, – подумал он, – наконец-то солнце, а я застрял внутри».

От яркого солнечного света Робин заморгал. Весь день он был либо под землей, либо под водой. С каждой ступенькой он ощущал, как тяжелеет и становится все более неуклюжим костюм по мере того, как он выбирается из воды.

Пирс был пуст за исключением нескольких мотков веревки и штабеля пустых грузовых контейнеров, выстроившегося возле одного из краев. Робин попытался снова связаться к Бэтменом, но передатчик по-прежнему не работал. Робин посмотрел налево и увидел Аркхем-сити. Он выглядел в точности также, как и утром. Все эти потрясения и взрывы не оставили на его поверхности ни единого следа.

Продолжая поворот, Робин развернулся вокруг своей оси на 360 градусов. На послеполуденном солнце юноша заметил одну деталь, ускользнувшую от его внимания, когда костюм собирался вокруг него в темноте Чудо-города. На внутренней стороне лицевой пластины было выведено слово PUPA, куколка. Робин немедленно вспомнил о словесном ребусе с фразой «I AM LARVAL», я – личинка.

Неужели с того момента, как они впервые увидели эту загадку в Бэт-пещере, прошло всего несколько часов?

Робин попытался вспомнить следующую стадию. Личинка, куколка… слово ускользало от него. Оно казалось очень важным, раз уж Загадочник пошел на такие сложности, лишь бы укутать Робина в коконе, сделанном из останков механического стража.

Да что же это за слово?..

Возле основания пирса остановился грузовик. Это была машина городских служб, внутри сидели двое мужчин. Скорее всего, рабочие приехали провести здесь какие-то работы. Они увидели Робина, точнее, увидели механического стража, и грузовик резко затормозил. Водитель в три приема развернул машину, и грузовик умчался прочь. Когда он поворачивал на подъездную дорогу, идущую вдоль реки, Робин увидел, что пассажир разговаривает по телефону.

На мгновение это его обеспокоило, но затем Робин понял, что Оракул без сомнений услышит о результатах этого звонка и свяжется с Бэтменом. И вуаля! Проблема со связью решится как только Темный рыцарь приедет сюда.

«Имаго».

Вот это слово. Вот она, третья, взрослая стадия жизни насекомого, наступающая после того, как оно выбирается из кокона. Так что Робину каким-то образом нужно будет выбраться из костюма. Это закончит шараду Загадочника.

«И вот тут, мой дорогой Робин, тебя и поджидает самое сложное испытание», – сказал Загадочник. Тим напрягся и инстинктивно огляделся по сторонам. Но на пирсе больше никого не было. Каким-то образом Робин понял, что Загадочник не говорил этого вслух. Он произнес это прямиком в голове героя. Впервые с того момента, как он спустился в лабиринт, Робин испугался.

– Во что ты играешь, Загадочник? – спросил он.

«Ты – моя игра. Бэтмен – моя игра. Готэм – моя игра и одновременно шахматная доска, на которой я играю. И когда я играю, я выигрываю. Ты пережил испытания, которые я для тебя подготовил, но все они были лишь прелюдией. История начинается сейчас. Она была написана в… не на, а в… том маленьком клочке бумажки, что ты столь покладисто проглотил в чайной комнате».

– Не нужно было заставлять залазить в механический костюм, если ты хотел меня отравить, – сказал Робин.