После долгих торгов я отдал десять лошадей – себе отобрать решил самого лучшего коня, седло уже и так отложил, – всё оружие, включая луки с колчанами, а получил за это пятидесятилитровую бочку с порохом, бухту фитиля и два ружья. На этой цене купец остановился и категорически отказывался пододвинуться. Поражаясь тому, что я выкупаю и так своё имущество – взятое на саблю, пусть и бывшее, язык мой – враг мой, нафига отдал? – пришлось доставать кошели татар, все ценности-то я свои в схроне оставил. Надеюсь, тут хватит на покупку третьего ружья. Хватило. Я же, ссыпав оставшиеся деньги в один из кошелей, пробормотал:

– Чтобы я ещё раз взятые трофеи вернул! Да не в жизнь, – и под хмыканье купца, с сожалением, но с намёком сказал: – Эх, жаль, у вас пистолей нет.

– А что это такое? – заинтересовался тот.

– Это короткие такие ружья, за поясом можно носить.

– Как же нет, всё у Артемия Басова есть. Я давненько с гишпанцами торгую.

Повозившись в повозке, он достал ещё один ящик, открыл его и, разворошив опилки, где хранились пистоли, извлёк аж шесть штук. М-да, раритеты. Я даже усмехнулся невольно, обнаружив, что у двух пистолей такие же раструбы на концах стволах, как и у ружей. Настоящие пиратские пистолеты. Зачем они вообще нужны? За пояс не сунешь, неудобно. А вообще, все пистоли были разными и приводились в действие так же, как и ружья. На прямой колодке без намёка на рукоятку был насажен ствол. Нужно держать эту деревянную колодку на вытянутой руке, целясь в мишень, а другой поднести фитиль к затравочному отверстию. Следует выстрел. Не пистоль, а детский поджиг какой-то. В общем, я разговорил купца, тот выкупил это оружие как брак у гишпанского кузнеца-оружейника практически по цене металлолома. Видимо, тот пробовал себя в этом направлении, и возможно, я держу в руках первые единицы пистолей в мире. Хотя нет, купец меня разочаровал, они уже имеются в продаже, только немного другие и длиннее. Видимо, тот принял за пистоли короткие карабины. Да и с меня содрал не так и много. Зато пулелейку продал за мизерную цену. А свинца три кило продал по полной цене.

Дальше я поступил так. Привёл коня от табуна, оседлал его и нагрузил ящиками с ружьями, пистолями и фитилём. Свинец и пулелейку не забыл, а вот бочку попросил отвезти на постоялый двор – всё равно завтра поутру все туда двинут – и сдать на хранение хозяину. Тот должен будет вернуться. Пусть хранят до моего возвращения в сухом месте подальше от огня, потом заберу. На этом всё, купец уже спал, умиротворённый проведённой сделкой, а я забрался в седло, и кряхтевшая от тяжести того, что на неё взгромоздили, невысокая татарская коняшка понесла меня обратно к моему лагерю. Оставив сбоку постоялый двор, он виднелся в ночи, я добрался до схрона, где и спрятал всё огнестрельное оружие. Тут сухо под пеньком, ничего не отсыреет. Специально такое место сухое подбирал, после чего забрал своего коня, первого, и, используя второго как заводного, пусть пока отдохнёт, поскакал в сторону Твери. Будет поворот на Дубну, узнаю, добрые люди подскажут, а вот что следует торопиться, я был уверен, предчувствовал.

Всё же усталость, помноженная на стресс, давала о себе знать, денёк нелёгкий выдался. Хотя какой день? Уже за полночь перевалило давно, вчера всё было. Однако усталость навалилась на меня, и я понял, что нужно отдохнуть. Так что, не успев оставить позади и пяти километров, даже не добрался до границ княжества, хотя тут всего ничего осталось, как остановил лошадей и, взяв их под уздцы, увёл вглубь леса. Там обустроил бивуак, стреножив и обиходив лошадей, как подстилка подошли пропитанные конским потом попоны, и спокойно уснул.