Меня оправдают — в этом сомневаться не приходилось; да я и не сомневался. Просто душу точило сомнение, стоило ли плясать под чужую дудку и скрывать следы преступления. Пусть я и повидал немало смертей, но убийство молоденькой девчонки неожиданно сильно зацепило за живое. Почему ее застрелили? Зачем? Неужели лишь для того, чтобы подставить мэра? Или все не так просто?

Быть может, зря я ему поверил? Но нет — все указывало на то, что Гарольд Ллойд к убийству отношения не имеет. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить. От мысли, что я покрываю убийцу, делалось откровенно не по себе.

Поэтому я и стоял на крыльце, курил и собирался с духом. Пусть и раньше оказывал нужным людям разного рода услуги, но ощущать себя продажным полицейским было чертовски неприятно. Будто в грязи извалялся. Грязь, кругом одна грязь.

Снег растает, грязь останется.

Я раздраженно выкинул окурок в урну, в очередной раз взглянул на часы и распахнул входную дверь. Спокойно миновал дежурного, прошел мимо толпившихся перед лифтами коллег и свернул к лестнице.

В отстранении от службы был один несомненный плюс — вновь появилось время на посещение боксерского клуба, поэтому на восьмой этаж я поднялся, ни капельки не запыхавшись.

— Виктор Грай! — всплеснула руками при моем появлении секретарша капитана. — Ты совсем забыл про нас, плохой мальчик!

— Тебя невозможно забыть, Белла, — улыбнулся я, снял плащ и убрал его на стоявшую в углу вешалку, сверху накинул шляпу. — Меня уже ждут?

— Вызовут, — сообщила секретарша и оправила кофточку с провокационно расстегнутой верхней пуговкой. — Ты и в самом деле вспоминал обо мне? — обворожительно улыбнулась она.

Встав у зеркала, я достал расческу, пригладил растрепавшиеся волосы и подтвердил:

— Ежечасно.

— Гадкий лгунишка, — обиделась Белла.

Портить отношения с дамочкой, державшей в ежовых рукавицах канцелярию полицейского управления, было совсем не с руки, но изнутри будто что-то подтолкнуло. Я обернулся, скользнул взглядом по пышному бюсту секретарши и улыбнулся.

— Чистая правда! И эта расстегнутая пуговка… Если расстегнешь вторую, я не сдержусь и наброшусь на тебя прямо здесь…

Белла от такого заявления ничуть не смутилась, а если ее щеки и тронул румянец, то его с легкостью скрыл яркий макияж.

— Овладеешь прямо на столе? — с придыханием спросила она.

— Именно.

Секретарша задумчиво прищурилась, провела по верхней губе кончиком языка и вдруг выдала:

— Виктор! Для человека, вызванного на заседание дисциплинарной комиссии, ты слишком… уверен в себе. Неужели результат известен заранее?

Вот и флиртуй после этого с крокодилом! Зарекался ведь…

От необходимости отвечать избавил задребезжавший телефон. Белла подняла трубку, выслушала сообщение и ответила:

— Да, он здесь, — потом прикрыла ладонью микрофон и негромко произнесла: — Проходи.

Я кивнул и уверенно распахнул дверь.

— Разрешите? — проформы ради поинтересовался, уже переступив через порог.

— Присаживайся! — пробурчал капитан. Массивным сложением и густыми усищами он напоминал раздраженного всем и вся моржа.

— Благодарю, — кивнул я, опустился на отставленный в сторону стул и улыбнулся членам дисциплинарной комиссии. — Добрый день, дамы и господа.

Вообще, дама здесь присутствовала только одна.

Аманда Грант смерила меня безразличным взглядом и вернулась к изучению подшитых в папку бумаг. С коротко стриженными каштановыми волосами и худенькой, почти мальчишеской фигурой, она напоминала серую мышку, но недооценивать первую женщину, назначенную на должность заместителя городского прокурора, точно не стоило.