— Приходилось ли вам иметь столкновения с ковбоями?

— Ни прямо, ни косвенно.

— Быть может, ваши рабочие задевали их?

— Нет.

— В таком случае здесь что-то непонятное. Эти беспорядки, как мне кажется, хорошо организованы: лишь только они затихают в одном месте, как тотчас же возгораются в другом.

— Но с какой целью?

— Чтобы завладеть вашим имуществом.

— Вы меня удивляете!..

— Не уговаривал ли вас инженер уже и прежде продать ваши владения?

— Да, в моих собственных интересах…

— А главное, в интересах своих сообщников…

— На каком основании вы говорите так?

— На основании сведений, собранных в Фокс-Хилле по пути сюда… Выслушайте меня. До сих пор не трогали нефтяной королевы, потому что она кормила всю округу; но вчера, разрушив ее дом, магазины и колодцы, кто-то пытался взломать несгораемый сундук, где не было денег, но зато хранились купчие крепости, планы, межевые акты, — одним словом, все, что может интересовать землевладельца. Кроме того, шериф исчез — умер, по словам одних, бежал, как говорят другие, и охранительный комитет не подает признаков жизни. Не странно ли?

Миссис Клавдия слушала внимательно и в душе соглашалась с джентльменом.

Несмотря на все огорчения, она радовалась тому искреннему участию, которое принимал Бессребреник в ее судьбе. Не верилось, что этот преданный, заботливый господин не так давно отказался от ее руки. «Разве стал бы человек рисковать жизнью ради особы, совершенно ему безразличной?» — все чаще задавалась вопросом миссис Остин.

Желая найти ответ на него, она приняла шутливый тон, представлявшийся странным в контрасте с серьезностью положения, и произнесла:

— Ваш подарок придется как нельзя кстати.

— Какой подарок? — удивился джентльмен.

— Экземпляр басен мистера… да как его?.. Ну, помогите же… Лафонтена. Помните басню о молочнице?

— Простите, мне жаль, что я позволил себе такую бестактность.

Он говорил с обычной откровенностью, смотря прямо в лицо своей собеседнице, довольный оборотом, который принял разговор.

Она улыбнулась:

— Не извиняйтесь, эта шутка отлично подействовала, она подготовила меня к катастрофе. Благодаря вам я не одинока и не беззащитна.

— Не преувеличивайте по своей снисходительности мою заслугу…

— Без вас я бы погибла… Вы спасли все.

— О, прошу, не торопитесь так!.. Помогать вам приказывал мне долг служащего у вас на жалованье.

— Вы?.. Служащий?

— Да, миссис Клавдия, теперь я не могу и не хочу быть никем иным… Приходится даже просить у вас назначить мне жалованье. Это избавит вас от благодарности. Я сам должен заботиться о себе. Не забудьте, что Бессребреник обязан выполнить условия своего пари.

— Не понимаю вас… Вы хотите бросить меня?

— Вовсе нет, коль прошу жалованье. Надеюсь, два доллара в день не слишком много?

— Я думала, вы согласны разделить неудачу так же, как и богатство.

— Невозможно. Если вы не согласны, буду принужден искать заработка в другом месте.

— Умоляю вас!

— Вы колеблетесь… Я стану возвращать вам излишек, если не все издержу… Согласны?

— Приходится согласиться… Вы удивительный оригинал…

— Зовите меня как угодно, а теперь пойдемте смотреть колодцы — убедимся в размерах убытка.

— Хорошо. Только не взять ли несколько проводников?

— Зачем? Если мы отправимся вдвоем, то сможем пройти незамеченными… Впрочем, вам лично не грозит никакой опасности… У янки много недостатков, но он уважает женщину… А мне все равно: сегодня… завтра… позднее… Я не дорожу жизнью.