Молодой полисмен в форме отделился от кучки копов, столпившихся у одной из карет «скорой», и встал посреди дороги, предупредительно подняв руку. Мо остановился прямо перед ним и опустил окно. Полисмен подошел с водительской стороны, и Мо наградил его обезоруживающей улыбкой.

— Прошу прощения, офицер, я здесь живу… Что-то случилось?

Раздражения полисмена как не бывало. Изумительно, подумал Мо, какие чудеса творит с людьми элементарная вежливость.

— Сэр, прошу прощения, но проезд пока запрещен. В данный момент проходит полицейская операция.

Мо изобразил удивление:

— Надеюсь, ничего серьезного? Странно, у нас ведь всегда было тихо… Офицер, у меня есть дети. Это их никак не затронет?

— Сэр, поверьте мне, причин для беспокойства нет.

— Неужто дело в наркотиках? В наркотиках?

Полисмен наклонился к нему с заговорщицким видом — между нами, мол.

— Сказать по правде, все гораздо проще. Кто-то оставил без присмотра двоих детишек, вон в том доме.

— Боже мой, какое безобразие! Чудовищная безответственность!

— К нам поступил анонимный звонок. Звонивший якобы видел, как их силой затащили в дом. Поэтому мы и приехали такой большой группой.

— А детишки, они как? Не пострадали?

— Нисколько. Немного расстроены, само собой, но телесных повреждений никаких. Сейчас они в машине «скорой помощи». В доме с ними никого не было. Видно, какой-то сердобольный сосед позвонил, а насчет похищения придумал, чтобы мы побыстрей приехали.

Полисмен пожал плечами, как бы показывая, что его лично такое объяснение вполне устраивает.

— Ну, главное, что с ними все хорошо, — протянул Мо. — Спасибо, офицер.

Попрощавшись, он включил заднюю передачу и выехал из улицы.

Выполнив поручение босса, Мо гадал теперь, как тот вообще вышел на похищенных детей. Скорее всего это были дети Меронов, но, учитывая, какие неожиданные повороты делало это расследование, он не удивился бы, окажись они незаконными детьми лорда главного судьи Парнэм-Джонса от связи с женой премьер-министра.

Мо знал Майка Болта два года, во всем доверял инспектору и был ему беззаветно предан. И все же его грызло беспокойство. Почему босс сам не связался с властями и настоял на анонимности звонка? Причина могла быть лишь одна: Болт не хотел, чтобы стало известно, что информация поступила от него. А значит, он добыл ее незаконным способом.

Мо был не настолько наивен, чтобы полагать, что в погоне за результатами не приходится иногда нарушать кое-какие правила, срезать углы. Еще как приходится, в том числе и ему лично. Да и боссу, который во время работы в «Летучем отряде» имел дело с редкостными подонками, тоже. Однако что-то в его голосе — тихое отчаяние, которое проглядывало сквозь суховатые приказы, — подсказывало Мо, что на этот раз все по-другому. В этот раз углы срезаны очень круто. Мо решил пока не торопиться с суждениями и все же не мог отделаться от этих мыслей.

По пути он попробовал позвонить боссу на мобильный, надеясь услышать какие-то объяснения. Увы, телефон был отключен, и сообщения Болт не оставил.

Кто-то однажды сказал Мо, что в первую очередь человек должен быть верен семье, во вторую — друзьям. Начальство, государство, закон — все это в самом конце списка. Однако волновало Мо Хана вовсе не это. Майк Болт был его другом, но если придется лгать, чтобы прикрыть его, то не поставит ли он под угрозу свою карьеру, а тем самым и благополучие своей семьи?

Как же он надеялся, что этот выбор его минует…

50

Следующий час смазался у меня в сознании.