Изменить размер шрифта - +
Мизинец на правой руке был отрублен. Над телом, ближе к сквозным дырам в груди, летала пара мух. Левая рука девушки, уже давно окоченев, свешивалась с кровати.

Тело девушки было обернуто в белое махровое полотенце с засохшими алыми потеками. Край полотенца задрался, обнажая черные кружевные трусики и маленькие бледные груди. Прайсу пришлось подавить желание прикрыть тело — ему вдруг ужасно захотелось сохранить за Эми право хоть на какое-нибудь достоинство.

Вся одежда девушки была аккуратно, словно в магазине, стопкой уложена у торшера. Рядом со стопкой лежала дешевая сумочка из искусственной кожи; в ней обнаружилась кое-какая косметика, расческа, мятные леденцы и кошелек с двумя сотнями долларов. Также у Эми были с собой ключи от «Мини» (на парковке мотеля машины не было) и права — даже на еле пропечатавшейся фотографии было видно, как она красива.

Прайс пересек комнату и заглянул в крошечную ванную. Она была абсолютно пуста — ни туалетных принадлежностей, ни полотенец, хотя оставшееся в комнате, скорее всего, принадлежало мотелю, а не самой Эми.

Он вернулся в комнату. Криминалисты погрузили тело Эми на каталку и застегнули мешок для перевозки трупов; звук молнии в маленькой комнате прозвучал необычайно громко. Прайс проследил, как каталку вывезли в коридор. Ее должны были погрузить в машину, но до этого провезти перед журналистами, которые тут же начали бы покрикивать на своих фотографов и операторов. Вот и еще одна история на одну колонку или пару минут экранного времени, зло подумал он.

 

* * *

Прайс выключил воду, досуха растерся полотенцем и натянул новые шорты и футболку. Дверь комнаты Дион по-прежнему оставалась распахнутой, но внутри на этот раз было темно. Он прошел через гостиную, потянул на себя раздвижную дверь и вышел на балкон.

Здесь, на холмах, ночью бывало прохладно — особенно это чувствовалось сейчас, после горячего душа. Прайс вытащил из переносного холодильника бутылку пива и бросил взгляд на расстилавшийся внизу город. Дороги и тротуары уже опустели; только вдалеке под темно-фиолетовым небом поблескивали огни центральных районов. Знаменитый голливудский знак, символ множества надежд и чаяний и пропуск на многочисленные киностудии, высился чуть западнее. О, эти студии! Поразительные места, от которых зависело, исполнить ли эти надежды или обратить их в прах…

Насколько было известно Прайсу, каждый месяц их департамент расследовал до трехсот случаев исчезновения. Большинство (около семидесяти процентов) пропавших находилось или добровольно возвращалось домой в пределах двух-трех суток. Он задумался, пытаясь определить, какую долю из тридцати оставшихся процентов составляли местные. А сколько из них прибыли сюда в погоне за своей мечтой? Сколько за этими цифрами стояло вчерашних детей — таких же, как Эми Онг? Город просто пережевывал и выплевывал их. Здесь упасть на самое дно могло стать делом пары секунд.

Он отпил пива и задумался о своей собственной жизни. Сколько ему самому еще предстояло потерять? Карьеру, свободу, дом, Энжи, Дион? Ужас, свернувшийся у него в груди с того самого момента, как он узнал об Эми, постепенно начал разворачивать свои черные щупальца.

Прикончив бутылку, Прайс пересек балкон и подошел к двери в спальню. Проскользнув в кровать рядом с Энжи, он прислушался к ее мягкому дыханию и перевел глаза на потолок. Через него тянулась трещина, на которую он все никак не мог найти достаточного количества времени. Судя по электронному циферблату будильника, время подходило к часу ночи. Засыпать он начал только ближе к двум. Последним, о чем он успел подумать, было стойкое ощущение приближения чего-то ужасного. Нечто еще не успело коснуться его, но он знал, что вскоре столкнется с этим один на один.

Оно приближалось, и он никак не мог это остановить.

 

5. Джессика

 

Из воспоминаний о дне похорон Джессику выдернул чей-то голос.

Быстрый переход