— Командир, там — Джи… — Попытался сквозь всхлипы проговорить чистильщик, однако голос сорвался.

— Видел. — Голос Бергельмира звучал устало и глухо. — Басмач!

— Он! — Спокойно и невозмутимо донеслось от «Скаута».

— Забирай тело, и вези его Склифу. И Стерха заодно забери. А то он не совсем в себе. А мы пока прогуляемся.

— Сделаем! — Тем же тоном откликнулся боец.

Через несколько минут Стерх сидел в кунге у Склифа, безразлично отхлебывая из кружки мутную, вонючую жидкость, всученную ему доктором, а перед глазами стояла Джи. Не та, что лежала, глядя немигающим взором в небо, а та, какой она была всегда. Веселая, неунывающая. Та, что иногда бывала язвительной и саркастичной. Та, что могла, как поднять настроение веселой шуткой, так и испортить едким замечанием. Та, которой он так и не успел сказать главного…

Сейчас…

Стерх улыбался.

Несмотря на угрюмый вид, на сторожкие взгляды, бросаемые периодически по обе стороны дороги, в глубине окладистой бороды все же пряталась легкая улыбка.

Поездку в город можно было назвать удачной.

Удалось сдать по хорошей цене все, привезенное с собой, удалось купить, чего давно хотелось. И даже больше того, но деньги все равно остались. А главное — получилось все же купить подарок сыну.

Старый вилиец Масаныпыс, вечно сыплющий подколками и иносказаниями, да так, что не всегда и поймешь, когда он серьезно говорит, а когда дуркует, запросил за мотоцикл непомерно много, но Стерх не торговался. Он знал, что техника стоит тех денег, да и старший сын давно уже все уши прожужжал о двухколесном звере, виденным в лавке механика и оружейника. Надо уважить парня, к тому же день рождения у него все-таки. Ничего. В этом году ферма дала хороший прибыток, можно и раскошелиться. А если и на следующий год так пойдет, можно будет и парочку кибермулов приобрести. Трактор ему не потянуть, уж слишком дорого хотят за подобную технику, да и нет у него полей таких, чтоб не зряшной покупка оказалась. А вот мулы — да, мулы в самый раз будут. Кормить не надо, уход минимальный, знай, батареи заряжай вовремя.

Стерх прислушался, не стучит ли чего в кузове фургона, упорно ползущего в гору. Но нет. И мотоцикл, и разобранный новый ветряк, и прочие ценные и такие необходимые, громоздкие и не очень, вещи, были закреплены надежно.

Фургон достиг высшей точки перевала, и дорога пошла под уклон. Когда-то путникам, взобравшимся сюда, открывался дивный вид на цветущую долину, раскинувшуюся у подножья горы. Теперь же пейзаж, представший перед глазами Стерха, ничем не отличался от таких же пустошей, раскинувшихся по ту сторону горы. И за горой. И вообще везде. Серый с грязно-желтым — основные цвета, в которые облачился мир после Полуночи. И даже степные травы, блистающие яркой, сочной зеленью на выцветших картинках, сохранившихся с тех давних времен, даже они сейчас одевались в серый и темно-зеленый, будто не желая выделяться. Будто боясь чего-то.

Как обычно, при виде унылой картины, сердце Стерха сдавило резкой тоской. Мелкая паскуда стала частой гостьей, особенно в последние годы. И прогнать ее непросто.

Левая рука пошла вверх, пытаясь привычным жестом взъерошить волосы, однако, испытав прикосновение холодного пластика, Стерх невольно дернулся.

— Ч-ч-черт!

Мужчина зло выругался. В который раз уже? Ведь двадцать лет почти прошло, а все никак не привыкнет.

Оторвавшись на секунду от дороги, Стерх бросил взгляд на протез.

От самого плеча левая рука напоминала творение безумного креатора. Да, в принципе, она им и была. Бугры синтетических мышц вперемешку с композитным пластиком и металлом, усиленные сервоприводами. Приблизительно так же выглядела и правая нога.