– Я помню твои губы, малютка Элла. Господи, я помню все и ничего не могу с этим поделать. – Он сделал глубокий вдох. – Я помню твой аромат. Он напоминает запах полевых цветов. Я и сейчас чувствую исходящий от тебя аромат цветов, солнца, теплой травы… и сладости. Она застыла при этих словах, но внутри нее все трепетало.

– И я тоже не забыла тебя. И я тоже все помню. Почему ты уехал после того, как залечил свои раны? Я так хотела быть с тобой. Ты говорил, настанет день и мы будем вместе.

– Я должен был уехать. Прошу тебя, не говори больше об этом. Я должен был вернуться в Индию.

– Но теперь ты здесь и…

Он прижал пальцы к ее губам, и она умолкла, не договорив.

– Это единственная возможность, Элла. Если ты хочешь уйти – уходи сейчас.

– Я не хочу расставаться с тобой! Ни за что на свете!

– Я не имею права желать тебя.

Она прильнула к нему еще теснее и прижалась щекой к его груди.

– Ты получишь все, что захочешь. Только скажи, и я все исполню.

Он рассмеялся в ответ коротким горьким смехом.

– Ты уже дала мне то, что я хотел… и этого достаточно, чтобы чувствовать себя несчастным до конца жизни.

Она не поняла его.

– Я боролся с желанием прийти сюда сегодня. Но я проиграл это сражение. Возможно, это и к лучшему. Нам обоим необходимо обрести утешение.

– Ты имеешь в виду, что мы теперь будем вместе? – с надеждой переспросила она.

– Нет, – ответил он. – Каждый отныне пойдет своей дорогой. Ты должна прекратить преследовать меня, Элла. Я никогда не смогу сделать тебя счастливой.

– Я не оставлю тебя.

– Тогда мне придется заставить тебя сделать это. Он говорил непонятными для нее загадками.

– Ничто не сможет заставить меня отказаться от тебя, – твердо промолвила Элла.

Его горький вздох болью отозвался в сердце девушки.

– Если бы это было так, как ты говоришь. – Сейбер положил ладонь ей на затылок и крепко прижал ее к себе. – Твоя речь теперь стала совсем другой – я помню, ребенком в Корнуолле ты выражалась совсем не так.

Она улыбнулась.

– Мама – леди Джастина, как тебе известно, – она сделала все, чтобы мы с Максом не позорили семейство Россмара своими грубыми речами. Кто теперь догадается, что Макс когда-то был уличным воришкой-карманником в Ковент-Гарден? Он превратился в настоящего джентльмена – учится в Итоне.

– Я рад, – произнес Сейбер, но в голосе его не слышно было особой радости – скорее еще большая холодность и отрешенность.

– И мое проклятое прошлое…

– Ты осталась такой, какой всегда была, – перебил он ее и зарылся пальцами в ее волосы. – Ты – Элла. Другой такой никогда не было и не будет.

Тогда почему он говорит, что им не суждено быть вместе?

– Могу я прикоснуться к тебе, Элла?

– Я же сказала тебе, что да.

– И ты не передумала?

– Нет, Сейбер. Прошу тебя, сделай это. Несколько мгновений он оставался неподвижным, потом немного отстранил ее от себя.

– У тебя золотистая кожа, Элла. – Он провел ладонью по ее подбородку и шее, затем пальцы его замерли на ее обнаженных плечах. – И такая нежная. Я часто представлял ее себе, как сейчас. Я видел ее в Индии, и потом на корабле – каждый раз, стоило мне только закрыть глаза и представить, что судьбу возможно изменить, я видел ее.

Элла молчала, не смея произнести ни слова. Там, где их тела соприкасались, дрожь пробегала у нее по коже.