— Черта с два. Мы уезжаем. — Макс подхватил Дарлу на руки.

— Подожди минутку… — Дарла попыталась освободиться.

— По-моему, это не самая удачная мысль, — негромко сказал брату Ник, но все же распахнул перед ним дверь, и Макс вынес Дарлу наружу.

— Я же сказала: подожди минутку, — потребовала Дарла, как только Макс ступил на крыльцо, но Ник прикрыл за ними дверь.

— Не спешите по дороге домой. — Он запер дверь и задвинул засов.

Куинн поднялась.

— Дарла — моя лучшая подруга. Я категорически возражаю.

— Неправда, — возразил Ник, шагнув ей навстречу. — Ты, как и я, рада, что они вновь вместе. Перестань…

— Их воссоединение может оказаться преждевременным. По-моему, Дарла не в восторге от поступка Макса. Точно так же, как я была не в восторге от Билла.

Ник замер. Сравнение с Биллом показалось ему оскорбительным.

— Это совсем другое дело, — возразил он. — Макс ее муж.

— Не уверена. — Куинн опустилась на тахту. — Впрочем, теперь я ни в чем не уверена, — добавила она, потирая колено. — Билл никогда не действовал с позиции грубой силы. Он изменился. Может, и Макс тоже изменился.

— Надеюсь от всей души. — Ник подошел к ней. — Именно для этого Дарла ушла от него. Вы ведь, кажется, жаждали перемен?

— Но не таких же. Я совершенно не понимаю Билла.

При взгляде на нее, измученную, ошеломленную и обиженную, Ника пронзила боль.

— А я понимаю. По-моему, Билл — законченный болван, и нам следует немедля звонить в полицию, но я его понимаю. Он считает тебя своей собственностью.

— Но я ведь говорила ему…

— Ты и мне говорила то же самое, но я не отступился. — Ник сел на тахту рядом с Куинн и взял ее за руку, надеясь, что она прислушается к его словам и хоть немного приободрится. — Последние две недели я ждал, наблюдал за тобой и ничуть не сомневался, что ты вернешься ко мне, потому что ты — моя. Именно так мыслят мужчины, когда речь идет о женщинах, которых они любят.

Услышав слово «любят», Куинн подняла голову.

— Вот почему я прижал тебя к стенке, после того как ты две недели меня избегала. Ты снова стала моей, — продолжал Ник. Уже одни эти слова пробудили в нем страстное желание. Он вновь хотел ее, вновь был готов взять ее, как там, на сцене, но Куинн вдруг стиснула веки, и Ник снова почувствовал себя отвратительно. — Прости. Мне жаль, что я это сказал.

— А мне нет. — Куинн распахнула глаза и в упор посмотрела на Ника. — Просто меня ошеломило то наслаждение, которое я испытала сегодня. Умная женщина нипочем не призналась бы, но я скажу честно: мне было очень, очень хорошо.

Нику хотелось сейчас же повалить Куинн на тахту и овладеть ею, но он не решился мучить женщину, слишком оскорбленную мужской грубостью. Однако желание не исчезало.

— Послушай, я понимаю, что был не прав, но тут уж ничего не поделаешь. Я следил за тем, как ты ходишь по сцене, смотрел на твою задницу и думал: «Это все мое». Я видел, как ты вытягиваешься, подавая Tee банку с краской, видел, как при этом распахивается ворот твоей рубашки, и думал: «Это все мое». Даже прогнав меня, ты оставалась моей. От этого ощущения невозможно избавиться, и ты не в силах лишить меня его. Я был хозяином каждого мгновения твоей жизни. Понимаю, так не должно быть, но тут уж ничего не поделаешь.

— Ох… — выдохнула Куинн.

— Главная трудность в том, что Билл не сознает своего заблуждения.