"Черт! – мысленно выругался телепат. – Миранда, нам лететь придется. Вдвоем".

"Никак иначе", – согласилась диверсантка. Никто из беглецов не мог попасться под видеокамеры аэропортов, железнодорожных развязок и камер наблюдения ГИБДД. Завьяловцев искали департамент и Платон, заряженные в Сеть программы отслеживали их появление.

Камеры были опасны даже для Арсения, умеющего управлять лицевыми мышцами и искажать лицо до неузнаваемости, поскольку поиск был настроен на антропометрические показатели. Но Журбин был телепатом и мог пробраться в охраняемый периметр аэропорта через летное поле.

Арсений-Миранда резко встал с лавочки:

– Мы пошли собираться, Фаина…

– Подожди, – оборвала его старушка. – Сядь. Мне нужно научить тебя как дверь открыть.

– Я не вернусь, а сразу же отправлюсь к оврагу?

– Ты м о ж е ш ь не вернуться, – с нажимом на неопределенность сказала бабушка.

– Совсем?!

– Не ведаю того. Ты – Тот Кого Не Может Быть. Ты сам творишь свою судьбу.

Отец довез Арсения-Миранду на снегоходе до федеральной трассы. Остановился за небольшим кафе для дальнобойщиков, слез с сиденья и подождав, пока сын встанет рядом – обнял. Прижал к себе. Николай Косолапов знал, что парень снова отправляется в тяжелый путь, но ничем не мог помочь единственному сыну. Похлопал по плечу, пряча глаза, поправил лямку рюкзака:

– Звони, – сказал. – Я… мы тебя ждем. Понадобиться помощь – я приду.

Арсений был уверен, что отец-десантник рванется на выручку невзирая на любую опасность, но так же знал, что вряд ли позовет. В ситуации, опасной для телепата, простому человеку делать нечего.

– Конечно, папа. Я позвоню. Все будет в порядке, береги себя.

Отец и сын обменялись относительно ободряющими улыбками, Арсений с тактично отключившейся Мирандой, побрел к кафе через огромную, заставленную большегрузами парковку. Зайдя внутрь заведения, снял рюкзак и, поставив его под ноги, сел у стойки. Пока ждал кофе, погулял по головам шоферов.

На этот раз напарники учли прошлые неудачи и решили не заморачиваться с личным транспортом. Ментально подобрав водителя, следующего в нужном направлении, Журбин-Хорн вышел из кафе вслед за шофером и запрыгнул в высокую кабину.

– Поехали, – сказал. – Мы торопимся, дружище.

Фура вырулила со стоянки и понеслась к областному центру, где стоял большой аэродром.

Там у парня телепата тоже осложнений не возникло. Напарники уже знали номер нужного рейса и время вылета, Арсений-Миранда подловил на подъезде к КПП летного поля машину технической службы. Сел рядом с безропотно остановившемся водителем, через пару минут стал "невидимым" для контролера пропускного пункта…

В общем, ничего особенно занятного и интересного. Журбин-Хор сел на рейс, летящий в Н-ск, благо были свободные кресла. Как только напарники убедились, что пассажиры и стюардессы реагируют – правильно, Миранда тут же усыпила носителя и позволила ему набраться сил перед н а с т о я щ е й работой.

Полет прошел без происшествий. После посадки Журбин-Хорн вышел тем же макаром – через летное поле, минуя камеры слежения и притворяясь обслугой аэропорта. Проголосовал на дороге честному извозчику и, не откладывая дела в долгий ящик, попросил отвезти его к психиатрической лечебнице.

Розыски колдовского фетиша решили начинать оттуда. Кордон мог унести куда-то куклу, перепрятать до того, как в храм нагрянули с обыском.

И все бы было ничего – привычно и рутинно. Если б ни один немаловажный факт: переселяться в Марка было рискованно. Кордон попал в психиатрическую лечебницу не просто так, а по диагнозу "Диссоциативное расстройство идентичности", что в просторечии именовалось "раздвоением личности".