И еще. «Поразительное зрелище представлялось глазам нашим: разбросанные трупы детей, женщин, стариков, растерзанные, объеденные собаками. Изможденные голодом и болезнями переселенцы, едва поднимавшие ноги, падали от изнеможения… Такое бедствие и таких размеров редко постигало человечество; но только ужасом и можно было подействовать на воинственных дикарей и выгнать их из неприступных горных трущоб». (24)

Как видим, в муках безмолвия зрел конфликт писателя с Церковью: яснополянский граф ненавидел ложь и запреты цензуры… Теперь, прочитав «Хаджи – Мурат» заново, другими глазами, я твердо знаю: не добровольно присоединили Кавказ к России, в чем пытались уверить поколения российских политиков.

Война была религиозной, вот пружина, которую всегда хотели бы скрыть.

Тюркам, четвертой расе человечества, в XIX веке окончательно сломили хребет – веру в Бога Небесного (Тенгри), и они перестали быть народом. Сломали ту самую веру, которую русские люди называли «старой верой». Кавказская война как бы продолжила карательную экспедицию Москвы против староверов, в том числе и староверов Мещеры, их в России убивали целыми общинами после церковного раскола 1666 года.

Царизм шел на Кавказ по тропам паломников, там, в горах, лежала легендарная земля – Беловодье… Толстой рассказал о ней скупыми образами, чтобы запутать цензуру, он, конечно, знал о стране Кавказской Албании, о ее Апостольской Автокефальной церкви, особо чтимой с 381 года в христианстве. Там молились на восток, двумя перстами.

По ее обряду молился Хаджи-Мурат, что Толстой, естественно, не оставил без внимания, отсюда в повести эти «обычные молитвы», предшествовавшие намазу.

Во время службы Льва Николаевича еще жила Албанская Церковь. Здесь издревле был Патриарший престол Вселенской церкви. Здесь в IV веке рукоположили в сан первые поколения епископов и митрополитов Византии, Западной Римской империи, других христианских стран. Здесь, в Кавказской Албании, научили европейцев обряду и правилам веры. Исток духа Европы! Оплот старой веры Руси – Беловодье, или по-нашему Аксу… Это и был тот Кавказ с его четвертой расой человечества, которую уничтожали.

Горные реки потому белые, что начинаются они в поднебесье. (Белый – «ак» по-тюркски – еще и «благой»). Метафора здесь становилась явью.

В духовной жизни Средневековья Кавказская Албания стояла рангом выше, чем сегодняшний Ватикан. Или Мекка. Ее рождение прямо связано с Великим переселением народов и государством Парфия, страну эту тюрки создавали специально, как форпост Алтая в Европе, и называли Вторым Алтаем. Ее основала орда албан, тамга (родовой знак) которой навсегда сохранилась в кавказских орнаментах – равносторонний крест и кольцо.

Зная «биографические» приметы государства, понимаешь, почему тюркский язык был общим языком на Кавказе до прихода сюда русских. Язык веры, язык государства!.. И многое в истории Кавказа становится на свои места, завеса тайны приоткрывается.

К началу XIX века, то есть еще до войны, Албанская Апостольская Автокефальная церковь имела двенадцать епархий, одна из них – Абхазская. Прежде епархий было больше, среди них и Русская епархия. Она исчезла после принятия Москвой греческого христианства в 1589 году и начавшихся после этого политического акта церковных гонений на «старую веру»… Факт, объясняющий прошлое не только России. (25)

Верная духу, а не политике, Албанская церковь к XIX веку оказалась в изоляции.