На полпути через двор, на полпути к зияющей пропасти, я повернулся.

И увидел торчащую из окна голову Кэла. И отчаянно машущую мне протянутую руку.

— Живей! — гаркнул я.

Но тут же понял, что здоровяк застрял. Окно было больно узкое…

— Помоги мне! — его отчаянный вопль тут же потонул в яростном рычании обезумевших псов.

— Брэндон, помоги!

Я шагнул было к дому — но тут же остановился.

А чем я могу помочь? Что я теперь могу сделать для Кэла?

Уноси ноги, Брэндон, нашептывал внутренний голос.

Тебе не спасти Кэла. Спасай себя.

— Брэндон, умоляю! — зарыдал Кэл. А потом испустил душераздирающий вопль.

Я судорожно сглотнул. Собаки разорвут его на куски, понял я.

И тут один из псов вывернулся из-за угла. Остервенело лая, он мчался ко мне быстрым галопом.

— О-о-ох, — от ужаса я смог только застонать. И резко отвернулся — так резко, что чуть не упал.

И бросился бежать.

Бежать… бежать… прямо к Воронову провалу.

Задыхаясь, с колотящимся сердцем, я достиг обрыва. Передо мной разверзлась огромная черная пропасть.

Я оглянулся.

Пес несся на всех парах, захлебываясь лаем, глаза полыхают, зубы оскалены, голову пригнул, готовясь к атаке.

Единственная надежда — перепрыгнуть через провал!

Я понимал, что счет идет на секунды.

Я мог видеть, что до противоположной стороны пропасти — не меньше десяти футов. А подо мною — крутой, очень крутой обрыв. И зазубренные черные камни.

Смогу ли я перепрыгнуть ее без разбега?

Попытка — не пытка.

Я оглянулся — и увидел, что пес присел. Он испустил угрожающий вой.

Я заставил себя двигаться вперед… Напряг колени…

Напряг икроножные мышцы…

И прыгнул.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! — вырвался из моей глотки отчаянный вопль.

Я промахнулся.

Не хватило разбега.

Не хватило разбега…

Мои пальцы схватили воздух. Один лишь воздух.

А потом я стремительно полетел вниз… вниз… Вниз, навстречу своей погибели.

10

Удар был страшен. Тело взорвалось болью. Я закрыл глаза и попытался выдавить боль из себя.

Открыв глаза, я уставился в кромешный мрак.

— Где я? — пробормотал я, совершенно ошеломленный.

Я ничего не видел. Ни зги.

А потом осознал, что мои пальцы цепляются за край пропасти. Они глубоко зарылись в почву.

Я это сделал.

Да. Я перескочил на другую сторону.

— Кэл? — пробормотал я, все еще слишком ошеломленный, чтобы что-то соображать.

Удалось ли ему вырваться? Удалось ли перепрыгнуть через провал?

Я застонал, когда холодная почва начала осыпаться. Мои пальцы высвободились, и я заскользил вниз с обрыва.

С отчаянным воплем я снова вцепился в землю. Зарылся в нее пальцами. Подтянулся, суча ногами, кроссовки скребли по отвесной стене.

Когда я сумел-таки выбраться наверх, то просто рухнул на живот, раскинул руки, и лежал так, обнимая холодную землю.

Прошло немало времени, прежде чем я сумел восстановить дыхание.

Потом я заставил себя подняться. И на дрожащих ногах подошел к краю провала.

— Кэл? — крикнул я, сложив ладони рупором. — Кэл? Ты там?

Я его не видел. Не видел и собак. И дома не видел тоже.

Слишком темно, понял я.

Я хорошенько отряхнулся и огляделся по сторонам. Я уже немного пришел в себя.