Еще раз глянув на записи минимум десятилетней давности парень передернулся: он подумал, что бы с ним было если бы интерес правительства был так же силен как пятнадцать лет назад.

Ведь именно тогда лишь за малейшее подозрение со связями с Похитителем лиц тащили в допросные и у подозреваемых было по настоящему мало шансов выйти от туда живыми…

Орочимару хитро усмехнулся нервно облизал сухие губы языком: "Сейчас мне ничего не мешает! Я буду первым, кто откроет, кто ты такой! Каонаси!"

Почти неотличимая фигура скрытая в тенях удовлетворенно кивнула головой и бесшумно рассыпалась облачком чакро дыма, который мгновенно втянувшись в одну точку исчез. Увлеченно копающийся в документах паренек так и не заметил теневого клона того, кого он так старательно пытался понять.

Но у улучшенного клона, созданного по новой методике Тобирамы, который все же не выдержал ломки, была миссия не только по пригляду за тем, кем так интересовался Каонаси.

Орочи-кун зря считал правительство Конохи идиотами. Великолепные сигнальные печати, поставленные союзниками Узумаки.

Руководство Конохи было поистине удивлены, когда островитяне приехали по первой просьбе и соорудили настолько сложные печати, что никто о подобном даже не смел заикаться.

Однако окончательно всех убило нежелание Узумаки брать денег, что было просто немыслимо. Видимо увидев непонимание в глазах союзников те быстро переиграли и взяли свое несколькими торговыми договорами.

На осторожные расспросы касательно того, что вообще происходит, островитяне туманно ответили, что дескать Каонаси является опасным существом и их обязанность как союзников всячески помогать в защите от его нападок и его шпионов.

Итак немалый долг Узумаки перед иномирцем повысился еще немного… И очень- очень скоро они должны были заплатить по всем счетам и еще немного…

* * *

— Война? Ура! — Радостно заорал Джирайя, когда сенсей "обрадовал" их этой веселой новостью.

— Идиот! — быстрый удар по голову отправил беловолосого на несколько секунд полежать на земле: — Неужели ты не понимаешь, как это опасно?! А сколько человек погибнет?! — Цунадэ угрожающе склонилась над почесывающим голову Джирайей.

— А я че? Я ниче! — Постарался он отмазаться.

Орочимару с тоской смотрел на своих… Друзей? Понимали ли они о чем сейчас спорят? Он сильно сомневался в этом.

"Дети… Они дети". — Такие горькие мысли крутились в голове двенадцатилетнего парня, смерть родителей которого заставила его повзрослеть раньше.

"Она говорит о смерти, он говорит о подвигах, но думают ли они о своей смерти, смерти родных, друзей? Нет."

Орочимару взглянул на сенсея и увидел у него все туже тоску и притаившуюся боль в глубине глаз, которая пожирала его самого.

Хирузен понятливо кивнул и горько усмехнулся: он признал, что у него так и не вышло приглушить тренировками или разговорами боль от потери родителей у Орочимару. Ведь любой другой ребенок уже все бы забыл… Но не его ученик.

Сарутоби не знал, что Орочимару сам не дает себе забыть, а имеющаяся цель лишь укрепляла его решимость.

Наконец он собрался с мыслями и заговорили:

— Ученики. Послушайте меня внимательно и постарайтесь запомнить и принять все, что я вам скажу… Война это… Самая страшная и отвратительная вещь, которая может только существовать. Но мы шиноби и мы шиноби Конохи, поэтому мы должны стиснуть зубы и идти вперед. Вперед, не смотря на гибнущих товарищей, не смотря на неправильно отданные приказы из за которых погибли подчиненные или смерти самых близких вам людей…

Главное, что вы должны запомнить это необходимость выжить и… Остаться самими собой.