Цунадэ любила прилеплять ко всему ярлыки, которые с большим трудом меняла.

Такой же ярлык она прицепила на свои умения медика и на себя в целом: " Неудачница, которая убивает своих пациентов или оставляет их калеками". И ей было плевать, что такие же как она медики имеют в несколько раз худшие успехи. Что раненные почти дерутся друг с другом и персоналом клиники, чтобы быть оперированными именно "Лучшим ирьенином Конохи".

А те, кто был вылечен и снова отправились на фронт, разносили вести о талантах скромной, но работающей как надо в отличие от других Сенджу".

Но Цунадэ пропускала все это мимо глаз и ушей, все больше погружаясь в работу.

Джирайя видел это и всячески ее тормошил, не давая скатится в пучину отчаяния и безысходности, но получал он за это лишь оплеухи, удары и оскорбления.

"Но сегодня Цунадэ ударила по больному…" Насторожился молодой змей: от опустившего голову Джирайя мощная волна крови. Настолько мощная, что рука медика безвольно спала с его груди.

Доли секунды и уже Сенджу оказывается вдавлена в многострадальный ствол дерева так, что он аж затрещал и накренился. Орочимару обеспокоенно приблизился к ним.

— Ты… — Выдавил из себя Джирайя, так что Цунадэ вздрогнула: — Ты… Думаешь одна такая несчастная. Одна на кого обрушились все тяготы мира? Не обращаешь внимания на тех. кто страется тебя поддержать даже не смотря, что они сами еле стоят… -

— Еле стоят?!! Истерично закричала девушка: — да что вы чувствовали! Вот я… -

— Замолчи. — Тихо, но твердо оборвал ее Орочимару закаменев лицом. Ему было больно видеть такую подругу.

— Что мы чувстовали… — Медленно, почти по слогам протянул Джирайя: — О да. Мы чувствовали не так мало как ты думаешь. Цунадэ знаешь ли ты кто такие диверсанты? -

— Диверстанты? Да… Это отряды шиноби специализированные для уничтожения коммуникаций и действия в тылу противника по выводу из строя военных, промышленных и других объектов… -

— Как по писанному читаешь… А задумывалось ли ты, что попадает под статью другие объекты? Вижу нет… Так послушай же… -

— Джирайя, я думаю не стоит… — Начал было Орочимару.

— Стоит! — Рыкнул беловолосый: — Дрцгие объекты, Цунадэ: это мирные жители: города, деревни, села… И поверь у обычных людей не т никаких шансов чтобы спастить.

Но если бы это затрагивало лишь взрослых… Дети… Они ведь тоже попадают на прицел этих групп и с ними не церемонятся…

Но это не самое страшное, Цунадэ! Не самое!

Еще одной целью диверсионных групп является запугивание врагов! А что может быть ужаснее маленьких курганов из детских голов?!! А, зажаренные в домах люди?!! А заполненные до верху гниющей плотью колодцы?!! Ты меня слышишь?!

Мы с Орочимару не сидим на месте как ты думаешь! Мы носимся по тылам и пытаемся поймать эти группы! Опасности, как таковой они не представляют: их сильные стороны это умение прятаться, а невеликих сил хватит на уничтожение обычных людей. Сильные же шиноби на фронте.

И мы видим все это КАЖДУЮ! БИДЖЕВУ! НЕДЕЛЮ! И НИЧЕГО НЕ МОЖЕМ СДЕЛАТЬ!!! -

Под конец он кричал на беззвучно плачущую девушку, осознав это и придя в себя, он обессилено упал на колени, а следом опустилась Цунадэ и упав на грудь Джирайе зарыдала. Джирайя наклонил голову, чтобы его товарищ не увидел слез беззвучно текущих у него по щекам. Орочимару несколько секунд стоя возле них, опустился на корточки отняв их обоих.

Детей можно научить убивать, детей можно научить убивать, но перестают ли они быть детьми в глубине души? Пятнадцатилетние дети, прошедшие три года мировой войны, которая и не собиралась заканчиваться знали ответ, но говорит его они не собирались никому.