– Пожалуйста, оставь себе некоторые светлые льняные костюмы, Джо. Уиллу всегда шли светлые тона. И вон тот смокинг в пластиковом чехле – он в нем был на свадьбе.

Глаза Мэри-Энн набухли от слез, и она опять порывисто вышла из комнаты, распрямив плечи и гордо подняв голову.

* * *

Сразу после полудня к нам в дом явился преподобный Дэниэл. Этим утром я пропустил его проповедь, потому что был занят тем, чтобы упрятать его приятелей в тюрьму. Выглядел Дэниэл осунувшимся и подавленным. На нем были обычные хлопчатобумажные брюки и трикотажная рубашка с короткими рукавами. Казалось, Дэниэл очень хотел чем-нибудь помочь, но сам выглядел крайне беспомощным. Он суетился у меня за спиной, пока я вытаскивал из глубокого выдвижного ящика ботинки Уилла.

– Я беспокоюсь за тебя, Джо.

– У меня все в порядке.

– Ты любишь путешествовать?

– Когда я был мальчишкой, мне нравилось проводить каникулы всей семьей. Больше всего я любил ездить в белом микроавтобусе к кратеру Метеор и к окаменевшему лесу в Аризоне.

– Да, прекрасные места.

– И видишь все, мимо чего проезжаешь.

Затем Дэниэл пригласил меня посетить Святую землю со специальной группой храма Света. Это был двадцатидневный "духовный пикник" с остановками в Египте, на греческих островах, в Париже, Риме и Лондоне.

– Группа отправляется сегодня вечером, – предупредил он. – Но тебе понадобится лишь паспорт. Все остальное уже подготовлено, Джо. Это тебе подарок от храма Света. Вся дорога только первым классом, остановки в самых лучших гостиницах.

Я посмотрел на него и уложил в коробку пару мокасин.

– Я не смогу.

– Почему же?

– Дела, преподобный.

– Мне казалось, что из-за той перестрелки ты до сих пор находишься в административном отпуске.

– Да, это так. Но у меня есть и другие дела.

Дэниэл конфузливо улыбнулся, его глаза за толстыми линзами, как всегда, казались неправдоподобно большими.

– Знаешь, ведь ты можешь взять с собой на Святую землю и приятеля. Кого захочешь, Джо. Например, ту женщину с радиостанции.

Резко обернувшись, я взглянул на него. Он держал в руках пару однотонных туфель для гольфа из гардероба Уилла, поглаживая пальцами шипы на подошве.

– Кто вам сказал?

– Никто мне ничего не говорил, Джо. Просто я слышал ваше радиошоу! За час интервью ты рассказал ей больше, чем мне как своему духовнику за пятнадцать лет. И я рад, что ты ей рассказал о себе. Я сердцем почувствовал, как ты ей открылся. Да и она была с тобой откровенна. Вот и все. Возможно, она поедет с тобой, возьмет по дороге интервью и совместит приятное с полезным.

– Нет.

– Это просто предложение.

– Спасибо, сэр. Очень вам признателен.

Дэниэл стоял, наблюдая, как я укладываю туфли и ремни. Потом он присел на край кровати, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди.

Я дошел до галстуков отца. Они были свернуты внутри небольшой круглой карусели с латунными спицами. Я откладывал в сторону те галстуки, которые хотел взять себе, а оставшиеся складывал на кровать рядом с преподобным Дэниэлом.

– Помнишь наш разговор о том, как твой отец творил добро?

– Да, сэр.