Мимо меня в облаке тонкого аромата духов проскользнула Дженнифер и без стука заглянула в кабинет.

– Кофе, пиво? Привет, Уилл.

– Кофе, пожалуйста.

Она юркнула назад, не взглянув на меня, а через минуту снова появилась, держа в одной руке две кружки, а в другой – пакет с молоком.

Дженнифер исчезла в кабинете. Уилл что-то пробормотал, и все трое рассмеялись. Дженнифер вышла, прикрыв за собой дверь и взглянув на меня так, будто я только что появился.

– Что-нибудь хотите, мистер Трона?

– Ничего, спасибо. Все нормально.

И она прошагала на свое рабочее место.

Я раскрыл журнал у себя на коленях, но даже не заглянул в него. Моя задача – наблюдать и слушать, а не читать. "Рот на замке, глаза открыты".

С бульвара доносился шум уличного движения. Слышалось жужжание кондиционера. Мимо проехал автомобиль, грохот динамиков которого отозвался в груди. Что-то мне все-таки не нравилось, но я не мог понять, что именно. Может, настроение Уилла? Я часто ловил себя на мысли, что пытаюсь подстроиться под него. Наверное, потому что он – мой приемный отец. Я слышал, как Дженнифер разговаривала с кем-то по телефону. Снова раздался голос Медины:

– Теперь о деньгах с продажи табака, дружище... ровно миллиард плюс то, что ты...

– Это не мой миллиард, а собственность округа, Хаим, – возразил Уилл. – И я не могу принести его тебе в мешке. А девяносто тебя устроят?

– Меня любая помощь устроит. Но что я буду делать, когда и эти деньги кончатся? Сидеть и наблюдать, как все катится к чертям собачьим? Нам нужны средства для работы, Уилл. Они необходимы на организацию профессиональной подготовки, на адвокатов, на питание, дружище. Нам надо...

– О'кей, о'кей. Да, он сейчас здесь, – сказала в телефонную трубку Дженнифер.

– Мы даже не можем ничего предпринять, если какую-нибудь бедную беременную мексиканку задавит машина в квартале от ее дома, – продолжал Медина. – Мы не можем ничего сделать, когда гватемальского мальчишку застрелит полицейский-фашист из Ньюпорт-Бич. Мы похожи на закованных в наручники, которых бросили в воду.

– Очень неприятно, что так получилось, Хаим. Я это прекрасно понимаю.

– Тогда помоги нам найти способ помочь им, Уилл.

Дженнифер положила телефонную трубку, обернулась в мою сторону, но я не поднял глаз от журнала.

– Ты помог мне отыскать Саванну, – донесся голос Уилла. – Так что, думаю, Джек позаботится о вас. И преподобный замолвит словечко за тебя и "Фронт". Я уверен.

– Нам недостаточно только добрых слов, Уилл.

Дверь кабинета открылась. Медина с опущенной головой проводил нас до прихожей и около двери черного хода пожал нам руки. Дженнифер вывела нас наружу, оставив дверь открытой.

Уилл кивнул мне. Я сел в машину, запустил двигатель и включил кондиционер. Через боковое стекло я видел Уилла в темном костюме и Дженнифер в джинсах, ботинках и белоснежной рубашке. Они перебросились парой слов. Уилл поставил свой кейс на асфальт.

Потом Уилл пожал ей руку, как пожимал до этого миллиону людей: раскрытая ладонь движется вперед, затем энергичное пожатие, и левая рука прикрывает вашу ладонь сверху, голова откинута назад, на лице выражение радушия и уверенности, подкрепленное улыбкой.

– Я тебя люблю, – сказала Дженнифер.

За шумом кондиционера я не мог ничего услышать, однако это легко читалось по ее ярко-красным губам.

Уилл полез в карман и протянул Дженнифер пачку денег, которые я для него раньше пересчитал, завернул и перетянул резинкой. Пачка – толщиной в половину сигары "Черчилль": пара тысяч для поддержки ее друзей.