В голове стола Беккер установил оборудование, которое в магазине распродаж называлось «Домашний развлекательный центр». Оно приятно удивило его своими профессиональными качествами. Мониторы показывали температуру тела, кровяное давление, сердечные ритмы, деятельность мозга. Кроме того, у Беккера был прибор, измеряющий внутричерепное давление, но он его не использовал.

Комната тоже была прекрасно оборудована: Беккер целую неделю возился с ней, прежде чем остался доволен результатом. Он выскоблил все с помощью дезинфицирующих средств, выложил потолок звуконепроницаемой плиткой, а стены обшил ослепительно-белыми панелями фирмы «Формика». На пол он положил ярко-синий ковер. Затем принес необходимые приборы. Самым трудным оказалось достать мониторы. В конце концов ему удалось приобрести их у Уайтчерча, дилера, работающего в больнице Беллвью. За две тысячи наличными Уайтчерч добыл их в ремонтной мастерской, сначала позаботившись о том, чтобы оборудование было исправным.

Вздох.

Один из мониторов пытался ему что-то сообщить.

Что именно? Как трудно сосредоточиться…

Температура тела двадцать восемь градусов.

«Двадцать восемь? Слишком низкая». Беккер посмотрел на часы. Семь минут десятого…

Он снова улетел.

Беккер с беспокойством потер затылок. Иногда он выпадал из реальности на целый час. У него сложилось впечатление, что этого не случалось в критические моменты, но все же он должен был узнать этот звук, звук своего возвращения. Он всегда глубоко вздыхал, когда возвращался из очередного полета.

Он подошел к магнитофонам, посмотрел на счетчики. Их показания слегка не совпадали. На одном значилось «504», на другом — «509». Беккер перемотал их до двухсот и стал слушать первый.

«Прямая стимуляция вызвала лишь слабую реакцию, сужение зрачка не больше чем на миллиметр…»

Его собственный голос, хриплый и возбужденный. Он выключил первый магнитофон, нажал на кнопку воспроизведения второго.

«…не больше чем на миллиметр, за которым сразу последовало испускание…»

Он выключил магнитофон. Оба прекрасно работали. Одинаковые «Сони», с батарейками на случай, если отключится электричество, лучше тех, какими он пользовался в университете в Миннесоте.

Беккер вздохнул, обратил на это внимание и бросил взгляд на часы, опасаясь, что снова выпал из реальности. Нет. Девять минут десятого. Нужно навести порядок, избавиться от тела Кортеса, обработать цветные слайды, сделанные «Полароидом». Кроме того, у него появились кое-какие идеи насчет получения материала для исследований, и их следовало записать. Так много всего нужно сделать! Но он не мог, по крайней мере прямо сейчас. «Пи-си-пи»[1] еще не начал действовать, и Беккер чувствовал себя… спокойным. Эксперимент удался.

Глубокий вздох.

Беккер взглянул на часы и ощутил легкий укол страха. Девять двадцать пять. Он снова улетел, замерев на одном месте; колени затекли от неудобного положения. Это стало происходить слишком часто. Ему требовалось больше лекарств. Кокаин, который продают на улицах, хорош, но он недостаточно чистый.

Затем послышалось: дзинь!

Беккер повернул голову. Нарушивший его размышления звук доносился из угла его квартиры в подвале. Почти звонок, но не совсем. Вместо продолжительного сигнала он издавал короткое треньканье всякий раз, когда старуха нажимала на кнопку.

Дзинь!

Беккер нахмурился, подошел к интеркому, откашлялся и включил переговорное устройство.

— Миссис Лейси?

— У меня руки болят.

Пронзительный, резкий старушечий голос. Восемьдесят три года, проблемы со слухом, слепая на один глаз. Артрит, который донимает ее все сильнее.

— У меня так болят руки, — пожаловалась она.