Его рука спустилась ниже, к пупку, и в эту секунду в животе у Кэтрин заурчало.

– Проголодалась? – хмыкнул Джейс и отодвинулся от нее.

– Да, – проворчала Кэтрин, устремляясь к нему. Несколько дюймов между ними казались ей пропастью. – Но мне хочется не еды.

– Вставай. – Джейс выбрался из постели. – Давай поедим. – Он натянул спортивные шорты и короткую футболку, открывавшую живот. – Я обижусь, если ты не отдашь должное моему соусу для спагетти.

– Я бы лучше осталась в постели, – захныкала Кэтрин.

– Я бы тоже, но с этого момента, миссис Мэнинг, я сам прослежу за тем, чтобы уровень твоей энергии оставался на должном уровне. Ты восхитительно ее тратишь. – Джейс схватил ее за руку, подтянул к краю постели, уткнулся лицом в шею и прижал к себе, поглаживая руками ее спину. – Кэтрин?

– Да?

– Сделаешь мне одолжение?

– Угу.

– Надень ту рубашку, в которой ты была при первой нашей встрече. Ту самую, в которой ты красила. И завяжи ее так, как завязывала тогда. Ладно?

Кэтрин высвободилась из его объятий и посмотрела в сияющие голубые глаза.

– Это одолжение? – спросила она.

– Я не договорил, – лукаво признался Джейс. – Но не надевай больше ничего, кроме трусиков.

– Джейс! – фыркнула Кэтрин. – Это неприлично.

– Ну и что? Я никому не скажу. А ты?

– Ты неисправим, – прошептала она, целуя одну из его ямочек в уголках рта.

– И тебе это нравится, – хрипло ответил Джейс и, бесцеремонно толкнув ее обратно на кровать, добавил: – Поторопись. Я тоже голоден.

Когда Кэтрин пришла на кухню в том наряде, который он попросил ее надеть, Джейс обернулся к ней, подошел, крепко обнял и начал страстно целовать.

– Именно это я и хотел сделать в тот наш первый день, – сказал он.

– Именно это ты и сделал в тот наш первый день, – сухо напомнила ему Кэтрин.

– Ах да, в самом деле. Какой я молодец, правда? – Джейс улыбнулся.

Пока варились спагетти, Кэтрин приготовила салат, а Джейс намазал толстые ломти французского хлеба чесночным маслом и отправил их в духовку.

С ловкостью, которая дается только многолетней практикой, он открыл бутылку красного вина. Чудесным образом все оказалось готово одновременно, и они сели за стол, чтобы поужинать.

Была ли еда особенно восхитительной, или это счастье Кэтрин придавало всему потрясающий вкус? Они болтали без умолку, и трапеза растянулась на два часа.

Кэтрин выяснила, что в следующий день рождения Джейсу исполнится тридцать три года, и он назвал ей дату. Его второе имя было Лоренс. Они делились историями из юности, выясняли, что каждый из них любит или не любит. Говорили о своих предрассудках, политических пристрастиях и личной философии.

Когда они отдали должное салату, спагетти с соусом, хлебу и вину, Джейс настоял на том, чтобы на десерт они съели по внушительной порции шоколадного мороженого. Пока они вместе наводили порядок на кухне, Кэтрин в который раз восхитилась тем, как Джейсу при таком завидном аппетите удается не набрать даже капельки лишнего жира.

Они постояли бок о бок у колыбели Элисон, обняв друг друга за талию. Дав друг другу слово вырастить ребенка ответственным и сострадательным человеком, они почувствовали особую близость. Кэтрин поменяла Элисон памперс, но девочка даже не проснулась.

Разумеется, Кэтрин отправилась спать в комнату Джейса. Она пошла с ним туда естественно и без стеснения. Прежде чем она успела расправить простыни на постели, Джейс сбросил одежду и потянулся к ней.