— Ты одна?

— Конечно одна. Сижу в библиотеке и читаю в твоем любимом кресле.

— Что на тебе надето? Она хмыкнула. Странный вопрос. Какая разница.

— Юбка, блузка ничего особенного.

— А под ними? Марианна начала понимать, куда он клонит, и судорожно глотнула воздух. Одно слово и она уже чувствует сухость во рту.

— Чулки, трусики. Пауза.

— Какого цвета чулки?

— Телесного.

— А трусики?

— Красные, шелковые с кружевами. Он с ней играет, и она приняла игру, чувствуя, как учащается пульс.

— Сними их. Марианна придержала сотовый плечом, и послушно стянула тоненькие шелковые слинги. Отбросила в сторону.

— Они влажные? — его голос понизился и вибрировал от еле сдерживаемой страсти.

— Очень, хоть выжимай, — ответила Марианна с вызовом и услышала его сдавленный стон.

— Что под блузой? — продолжал он допрос.

— Ничего.

— Хм…Слуги все еще не спят?

— Спят уже давно.

— Сядь обратно в кресло. Она повиновалась и присела на краешек кожаного сиденья.

— Закрой глаза, милая. Марианна повиновалась.

— Я хочу, чтобы ты расстегнула блузку. Негнущимися пальцами она распахнула ворот блузки, и прохлада обожгла обнаженное тело. Соски тут же затвердели. Превратились в камушки жаждущие ласки.

— Твои соски, они уже твердые, возбужденные? Уверен, что да, дотронься до них, — скомандовал Ник, словно зная, что она сейчас чувствует, — нежно не торопясь приласкай их пальцами. Марианна почувствовала как по спине стекла струйка пота, а сердце учащенно забилось.

— Не так. Нежнее, едва касаясь. Ты чувствуешь, как я прикасаюсь к тебе? О да, она чувствовала. Кожа покрылась мурашками, тело било мелкой дрожью.

— Раздвинь ножки, милая. Положи одну из них на стол, — его голос обволакивал. Она чувствовала властные нотки. Она все еще не понимала, что именно он сейчас с ней делает, но от возбуждения дрожали колени. Приподняв тонкий шелк элегантной юбки, Марианна положила одну ногу на стол, а другую отвела в сторону.

— Поднеси свои пальчики к губам Марианна. Оближи их. Пусть они станут влажными, скользкими, мокрыми. Вот так, милая. Моя хорошая. А теперь прикоснись к себе, там, где я тебя касаюсь. Представь себе, что это мои пальцы, а не твои. Марианну подбросило, щеки вспыхнули от бесстыдства, которое он ей предлагал совершить, но она покорилась, а когда коснулась воспаленной дрожащей плоти, то громко вскрикнула. В ответ послышался мужской стон, полный страсти и безумия.

— Ты чувствуешь, какая ты горячая, какая влажная? Чувствуешь? Ответь, не молчи.

— Да, — всхлипнула Марианна, — я чувствую. По ее телу пробегали обжигающие искры, она все еще не верила, что делает ЭТО, что покоряется ему настолько.

— Твое тело жаждет ласки. Подари ему это. Сделай то, что я делаю с тобой. Не торопись. Нежно двигай пальчиками, нежно. А теперь оближи их снова, почувствуй какая ты сладкая. Марианне хотелось рыдать от наслаждения и пульсирующего желания. Она покорно облизала пальцы, блестящие от собственных соков. Мускусный запах проник в ноздри и заставил содрогнуться.

— Так я пахну для тебя? — тихо спросила она.

— Для меня ты пахнешь еще слаще, любовь моя, намного слаще. Прикоснись к себе снова. Марианна вскрикнула, и мужчина мучительно застонал, но продолжил сводить ее с ума:

— А теперь потрогай себя изнутри. Не жалей себя. Ты чувствуешь, какая ты там тугая и горячая? Марианна услышала, как со стола упали книги, увидела, как дрожащие колени распахнулись еще шире.