А тетка эта одета с рынка, туфли из дерьма. Не побирушка, конечно, а просто бедная. Ну, не может у мужика с «Мерседесом» такая жена быть! Нелогично! Во, смотрите, какие у него часы…

Я машинально глянула на экран. Камера крупным планом показывала руку погибшего: задравшийся рукав шикарного пиджака, снежно‑белая манжета эксклюзивной рубашки, брильянтовая запонка, массивный золотой браслет часов расстегнулся и съехал к пальцам несчастного, явно не знавшего физической работы.

– Подобные «ходики» у нашего хозяина имеются, – вздохнул продавец и уточнил:

– У владельца всей сети магазинов. Часики офигенных денег стоят, квартиру можно купить за их цену.

Повезло ментам. Сейчас они их стырят и скажут, мол, ничего не было…

– Рука! – вдруг вскрикнула тетка. – Шрам!

Алеша! Это он!

Мы с продавцом переглянулись, а бедно одетая женщина, зарыдав в голос, побежала на улицу.

– Стойте! – крикнула я и кинулась за ней.

Легче всего создаются трудности. Причем в подавляющем количестве случаев человек собственными руками выращивает дерево неприятностей, а когда на нем начинают весело распускаться яркие цветы, усиленно льет в кадку воду и удобрения. Вы уже слышали от меня эти слова. И я очень хорошо знаю, что все вышесказанное относится ко мне: Лампа Романова – мастер художественных неприятностей, виртуоз попадания в кретинские ситуации. Сейчас следовало, проводив незнакомку глазами, сказать продавцу: "Да уж, в нашей жизни подчас происходят странные вещи. – А потом мигом перевести разговор на иную тему:

– Объясните, пожалуйста, разницу между плазменным и жидкокристаллическим экраном, хотим приобрести телик на кухню".

Вот достань у меня ума поступить подобным образом, то, узнав от торговца нужную информацию, вернулась бы назад в агентство и вновь погрузилась в коллизии хорошо написанного детектива. Но я помчалась за плачущей женщиной, выкрикивая на ходу:

– Остановитесь! Не надо бежать к месту аварии!

Стресс придает человеку сил, незнакомка неслась по тротуару со скоростью гепарда, и я, естественно, отстала, домчалась до огороженного красно‑белой лентой куска мостовой и тротуара в тот момент, когда несчастная безумная повисла на шее у одного из гаишников с громким заявлением:

– Пустите меня к Алеше!

– Гражданочка, – попробовал разобраться в ситуации патрульный, – изложите требование спокойно.

– Алеша.., там Алеша, Алеша… – рыдала тетка.

Я подошла к ошарашенному милиционеру и попыталась внести ясность в происходящее:

– Эта женщина сейчас по телевизору увидела репортаж о происшествии. Вон, смотрите, там корреспондент носится…

– Ну? – насторожился парень.

– Бедняжке показалось, что она знает потерпевшего…

Внезапно женщина прекратила биться в истерике и вполне внятно, нормальным голосом произнесла:

– Меня зовут Алиса Кононова, а там, в машине, мой муж Алексей Кононов. – Но дальше она съехала на какую‑то околесицу:

– Он умер.., есть телеграмма… Полина.., уехала… Вера.., тоже…

Высказавшись, Алиса Кононова пошатнулась, колени у нее подогнулись, и она села на бордюрный камень. Я попыталась поднять несчастную.

– Встаньте, простудитесь.

– Да какая разница… – равнодушно произнесла Кононова, уронив голову на грудь. – Пусть так!

Патрульный покрутил пальцем у виска, я растерянно пожала плечами.

– Сейчас спрошу у ребят, – решил проявить христианское милосердие парень, – может, документы нашли. Права уж точно должны быть при нем или техпаспорт.