Застонав, он спрятал лицо в ее груди, а Бет откинула голову, лаская его сильную, мускулистую спину, забираясь под свитер…

Это было не «путешествие», но возвращение домой. Она знала и любила каждый дюйм его тяжелого мужественного тела, а когда он поднял голову и внимательно посмотрел на нее, Бет смогла только прошептать его имя.

— Поцелуй меня, — приказал он шепотом, при этом кожа на скулах у него натянулась. Она с готовностью обняла его, запустила пальцы в темные волосы, наклонила к себе его голову и нетерпеливо раскрыла губы.

А когда она была готова умереть от сладкой муки, которую давал его рот, он вдруг отодвинулся от нее, не сводя с нее глаз и расстегивая ремень. Все тело Бет сотрясали судороги желания.

Она истосковалась по любви, слишком давно была лишена ее. Их объятия на траве среди деревьев были настолько неожиданны, дики и яростны, что она почти лишилась сил и, почувствовав себя уютно и тепло, неожиданно, как ребенок, погрузилась в сон.

Бет проснулась оттого, что холодный ветерок коснулся ее кожи. Она недовольно поморщилась, открыла глаза и сразу же увидела высокого темноволосого мужчину. Он уже был полностью одет и застегивал джинсы. Несмотря на ее слабый протест, Чарльз опустился рядом с ней на колени, обхватил руками за плечи и произнес:

— Ты замерзла. Я помогу тебе одеться. — И он помог ей, проворно и уверенно справляясь с ее вещами. Она все еще была в шоке от случившегося. Конечно, он первый пожелал заняться с ней любовью, но она-то, чертова идиотка, поощрила его!

Ей было так стыдно, что она готова была умереть.

Она проспала в его объятиях несколько часов, его тело согревало ее, но теперь вместе с холодом к ней вернулось чувство реальности, а волшебство и грезы закончились.

Да и не было вовсе никакого волшебства, напомнила она себе, застегивая босоножки, просто-напросто ее глупость и примитивное мужское желание доказать свои права на собственность, даже если она ему больше не нужна. Безуспешно пытаясь попасть в рукава своего жакета, она начала дрожать. Чарльз хрипло проговорил:

— Возьми мой свитер. — Он уже был готов снять его с себя, и хотя немного тепла не помешало бы ей, но это было бы его тепло, и она отчаянно замотала головой:

— Нет, спасибо, — и заспешила назад по тропинке. — Мне надо возвращаться. — Назад, на безопасную старую ферму, в свою маленькую комнатушку. Потом ей стоит подумать, как объяснить Уильяму свое многочасовое отсутствие. Теперь же она могла думать только о том, как это все могло случиться.

Сначала она объясняла своему мужу, что понимает, почему он разрешил вернуться своей бывшей любовнице, говорила, что в любом случае она уже не раз задумывалась о разводе, уверяла его, что он может в любой момент получить его, раз уж он так этого хочет, и узаконить своего сына. А потом… Потом она оказалась в его объятиях, упала вместе с ним на траву и почти умоляла его заняться с ней любовью!

— Бет! — Он схватил ее за локоть и развернул к себе лицом. День уже клонился к вечеру, кроны деревьев пропускали мало света, и его лицо выглядело мрачным, темным. — Нам надо поговорить.

— Не сейчас! — Она выдернула руку и увидела, как он отшатнулся. Лицо его сделалось недовольным. Она кинулась прочь, втянув голову в плечи.

Неужели он думает, что она способна говорить с ним о разводе после того, как только что он вызвал в ней такой взрыв страсти? Как он может вспоминать о таком ужасном предмете? Неужели он не понимает, что унизил ее, а гнев — единственное, что еще как-то поддерживает ее?

— Просто отвези меня домой. Я не хочу больше тебя видеть! — прошипела она сквозь зубы.