— Спасибо за заботу, Лидочка, — улыбнулся ей Артём. — Но так уж я привык.

Статус «мужика той самой Ольги» с одной стороны надёжно ограждал его от покушений на его условно супружескую верность, а с другой — привлекал интерес женского пола по принципу «что она в нём нашла?». Ольга имела в здешнем обществе очень высокий статус, примерно как руководитель КГБ в СССР. Иногда он чувствовал себя этаким принцем-консортом. А иногда — случайно забредшим в племя людоедов антропологом, которого захватила в плен местная принцесса. В ожидании, чего ей захочется больше — секса или мяса.

— Долго спишь, — буркнул Борух, допивая утренний кефир над тарелкой из-под овсянки.

Темноокая и пухлозадая женщина Анна Абрамовна ловко и нежно женила на себе бравого майора, и теперь тщательно присматривала, чтобы ценный трофей сохранялся в хорошем состоянии. Это включало в себя отказ от курения, здоровое питание, ограниченный алкоголь и, разумеется, никакого кофе. Бывшему закоренелому холостяку это внимание льстило больше, чем напрягало, но на Артёмов поднос он посмотрел с некоторой завистью.

— Да говно этот кофе, ты ничего не теряешь, — с сочувствием сказал Артём. — Только что вздёргивает с недосыпу.

— Всё равно хочется… — вздохнул Борух. — Но моя всегда как-то узнает. Раздатчицы ей, что ли, докладывают?

— Олега давно видел?

— Третьего дня. Сейчас в рейсе опять. Потащил караван с грузом куда-то. Операторы перегружены, сам знаешь.

— Знаю…

— Он говорил, через неделю вернётся, будет выходной пару дней. Надо бы собраться, посидеть нормально…

Борух допил кефир, печально посмотрел в пустой стакан и потащил поднос с посудой в посудомоечный агрегат, стоящий в углу. Брякнула железная дверца, звякнула тарелка…

— У нас там сегодня совещание, вроде… — обронил он как бы между прочим, проходя мимо столика. — Может, скажут, наконец, что за хрень творится…

У Артёма сразу испортилось настроение — ничего хорошего он от совещания не ждал. В последние дни в воздухе ощутимо веяло тревогой и, скорее всего, новости будут неприятными.

— Включайте, вы последний сегодня! — крикнула ему Лида, когда он расставил стакан, тарелку и поднос по соответствующим отделениям в посудомоечном агрегате.

Массивная стальная дверца сыто чавкнула резиновым уплотнителем. Артём повернул прижимной рычаг и клацнул переключателем. Агрегат вздрогнул и утробно загудел. Здесь всё было такое — большое, крепкое, угловатое, стальное на болтах, крашеное неброской, но чертовски прочной серой эмалью. После привычных Артёму округлых, пластмассовых и легковесных вещей местная бытовая техника поначалу казалась какой-то нелепой и архаичной, дизельпанковой какой-то. Казалось, что стиральную машину можно поставить на гусеницы и отправить штурмовать укрепрайон, а холодильнику не хватает только стартовой ступени, чтобы он пролетел по баллистической траектории через океан и оставил дымящиеся руины от какого-нибудь Нью-Йорка. Правда, ни океана, ни Нью-Йорка тут не было, а то, что Артёму казалось избыточностью, происходило от совсем обратного — от дефицита ресурсов. Этот посудомоечный агрегат, скорее всего, проработал уже лет тридцать и спокойно проработает ещё сто — или сколько там понадобится — при условии замены нескольких простых расходников.