— Я понимаю, — вздохнул Артём. — Просто помни о том, что на кону их жизни.

Я ничего ему не ответил, но про себя подумал, что в гробу видал попытки повесить на меня такую ответственность. Нашли, блядь, крайнего. Вот именно такими словами и подумал. Устал я что-то.

Когда вернулся в комнату, Лена уже спала, дыша во сне ровно и спокойно. В свете ночника лицо её было таким родным, милым и домашним, что я чуть не расплакался, честное слово. Очень всё же страшно это — смотреть на жену и понимать, что на самом деле это какая-то неведомая ёбаная хуйня из тьмы веков. Хотя ведь где-то там есть и она, прежняя моя Ленка? Пристроился рядом, не раздеваясь, и почти сразу заснул.

Ещё один чёртов день закончился.

День шестой

Македонец

На этой крыше мы и устроили себе базу. Вчера утром Сеня с Ириной, проснувшись от предрассветного холода, начали, хохоча, бегать друг за другом вокруг лифтовой будки, чтобы согреться, весёлые и игривые, как щенята. К краю, впрочем, старались не подходить и вниз не смотреть — игнорировали реальность, как могли. Я полюбовался на бродящих внизу аффекторов — и тоже не испытал ни малейшего желания присоединиться к их компании. Они стараются держаться поближе к нашей Королеве Зомби и окружили здание плотным кольцом, но двери не ломают и внутрь не лезут. Я заметил, что после этой ночи часть из них уже не встает с земли, а некоторые лежат так, что наводят на мысль об организации постоянной похоронной команды.

Пока Ирина ходила по офисам верхнего этажа с целью утреннего туалета, я поймал порхающего на крыльях любви Сеню за хоботок и сказал серьёзно:

— Она вообще-то несовершеннолетняя.

— А я к ней в трусы и не лезу! — надулся Сеня.

— Вот и не лезь. Думай верхней головой.

— Отстань, Македонец, — разозлился мой напарник. — Я её не обижу и никому обидеть не дам. Тебе, кстати, тоже!

— Вот и прекрасно, — не стал обострять конфликт я. — Хватай тогда свою нимфу и тащи вниз — надо что-то делать с этой толпой жопоголовых, пока они тут все не передохли…

В итоге почти весь вчерашний день ушёл на спортивную игру «Мы в дурдоме санитары». Ирина, снова рыдая, велела десятку самых здоровых мужчин взять лопаты и копать в бывшем палисаднике братскую могилу. Туда стащили образовавшиеся за ночь полтора десятка трупов. Я не патологоанатом, но, на мой взгляд, умерли они от внутренних повреждений, полученных в драках. Ещё десятка два были явно на подходе: открытые и закрытые переломы, общее истощение или просто лежали и дышали через раз — хрен их знает, почему. Я посоветовал могилу пока не закапывать, пригодится, но девушка посмотрела на меня, как на врага народа. Не стал настаивать — поди, есть, кому новую выкопать.

Вонища стояла страшная, но заставить аффекторов гадить в отведённых местах не получалось. Мыть их было тоже нечем — вода в колонке иссякла. Ирина от бессилия психовала. Аффекторы, чувствуя её состояние, нервничали и кидались друг на друга, отчего она психовала ещё больше — в общем, бывали у меня деньки и получше.