Кристиан готовил, а Эйвери продолжала есть за двоих, иногда за троих. Они играли в карты и шашки. Один раз ходили в кино. Читали книги – иногда даже одни и те же, а потом обсуждали их. Порой дискуссии бывали приятными, когда их мнения совпадали, но, как правило, перерастали в жаркие споры.

Каждый раз, когда Эйвери отправлялась спать, иногда очень рано, часов в девять, Кристиан подолгу сидел в гостиной, изо всех сил стараясь не думать, как она уютно устроилась под белоснежным одеялом.

– Хочешь есть? – спросил Кристиан.

– Нет. Кажется, сегодня во мне совершенно нет места даже для еды… Ой!

– Ребенок шевельнулся?

– Она, кажется, решила выиграть чемпионат по боксу до своего рождения!

– Можно мне потрогать?

Эйвери колебалась не долее секунды.

– Конечно.

Она никогда не отказывала ему в удовольствии коснуться ребенка, хоть и через ее плоть. Но Кристиан почти никогда не просил. Должно быть, ему тоже при этом приходили в голову совершенно неуместные мысли.

Эйвери слегка подвинулась, чтобы освободить для него место на диване, предчувствуя прикосновение теплой ладони, страшась и желая его. Интересно, удастся ли ей остаться спокойной на этот раз? Ведь подобное прикосновение – вещь очень интимная: большего вторжения в личное пространство и не придумаешь!

Кристиан сел рядом и положил руку на живот будущей матери. Малышка немедленно ответила метким ударом прямо ему в ладонь.

– Ой! – Он отдернул руку в притворном испуге. – Надо же, как сильно. Понимаю, о чем ты говорила. Тебе, должно быть, больно.

– Вовсе нет. Очень странное, радостное ощущение. Не могу точнее описать.

– Смотри, – воскликнул он, нагибаясь к ней, чтобы рассмотреть получше. – Даже под платьем я, кажется, вижу пяточку! Похоже на плещущуюся рыбку.

На лице Кристиана был написан такой мальчишеский восторг, что Эйвери улыбнулась.

– Рыбку? Скорее уж на дельфина.

Он снова положил ладонь на живот и посмотрел на нее.

– Дельфинчика. Ты не жалеешь, что родится девочка?

– Это мужчины, обычно хотят мальчиков. Совершенно не понимаю почему.

– Должно быть, инстинктивно желают получить наследника… Жаль, что я не могу взять себе твою боль.

– Увы, ты биологически сконструирован по-другому. Но это даже хорошо, что люди делятся на два пола… В любом случае, спасибо за добрые намерения.

Интересно, она понимает, что мои пальцы почти касаются ее налившейся груди? – подумал Кристиан.

На Эйвери было платье для беременных, которое он привез из Миннеаполиса. Ему пришлось отправиться туда по делам, и Кристиан потратил немало усилий, чтобы сократить поездку. Он шел по одной из главных улиц и приметил магазин «Для будущих мам».

Кристиан зашел внутрь, не зная, что ему нужно и нужно ли хоть что-нибудь. Но продавцы там не уступали по профессионализму его собственным и окружили таким вниманием, словно он первый отец со дня сотворения мира. Они спросили, какие у Эйвери глаза, похвали его за то, как хорошо он помнит внешность жены. Многие мужья, сообщили они, даже не знают цвета глаз собственных жен. Кристиан и не подумал их поправить.

В конце концов он купил дорогое и совершенно непрактичное белое платье. Оно подвязывалось под грудью, ниспадая мягкими складками почти до пола. Рукава расширялись от локтя, так что заниматься хозяйством в нем было крайне неудобно.

Кристиан подумал, что Эйвери в нем похожа на девушку, сошедшую с одной старинной гравюры, только гораздо более красивую.