— Кольца непорочности? — спросил он, закрыв дверцу духовки.

Кольца казались тяжелыми на моей ладони.

— Думаю, я могу исправить линию, но мне нужен тот, кто меня подстрах#ет и вытащит, если я потеряюсь. А поскольку эти кольца создают связь между двумя колдунами…

— Чертовски тесную связь, я полагаю, — пробормотал Пирс, вытирая отпечатки пальцев с двери духовки полотенцем, сохнущим на ручке шкафа.

— Ты можешь это сделать?

Он поймал мой взгляд.

— Я бы предпочел его убить.

Мой вздох был тяжелым, и я ждала. Мне была нужна его помощь, и я знала, что он не позволит мне уйти без нее. Я не смогла его полюбить, но он любил меня.

Опустив голову, Пирс махнул рукой, и я вздрогнула, когда вокруг нас поднялся круг, окрашенный в зеленый цвет его ауры. Он был намного прочнее, чем я помнила — время с Тритон сделало его сильнее. Возможно, я недооценивала его.

— Она часто делает свою кухню похожей на мою? — спросила я, приблизившись к Пирсу, оставляя между нами угол.

— Только когда думает о тебе. Я очень беспокоюсь за тебя, Рэйчел.

Я не стеснялась просить его помощи, но было тяжело сознавать, что я значу для него больше, чем он для меня.

— Спасибо, — прошептала я, кладя кольца на стойку.

— Хитрость заключается в том, чтобы не затопить их, — сказал он, игнорируя мой виноватый вид. — Лей-линию использовать нельзя. Это их наверняка разрушит. Даже твоей ауры будет слишком много, но если ты разделишь ее…

Пирс поднял кольца, располагая меньшее внутри большого.

— Заполняя их одним резонансом прежде, чем позволить впитаться остальному, ты можешь совершить ошибку.

Он положил кольца на мою ладонь, накрыв ее своими руками. Меня пронзила дрожь, и он улыбнулся.

— Это похоже на радугу в скоплении видимого света. Сначала положи красный, потом переведи его в оранжевый, потом желтый, потом зеленый, и так далее, пока наконец не заставишь все цвета петь в унисон. И когда они сольются в белый свет, чары снова оживут.

Пирс стоял близко ко мне; его тепло, запах угольной пыли и крема для обуви приносили воспоминания, хорошие, но неудобные.

— Покажешь мне? — спросила я, и мы оба посмотрели на кольца в моей руке, его руки, накрывшие мою.

— Вытолкни свою ауру через руку, — произнес Пирс, и моя голова резко поднялась. — Для этого я поставил круг, — успокоил он меня. — Давай, сделай это.

Мое лицо сморщилось, но я представила, как моя аура истончается в кончиках пальцев, и отслаиваясь от них, впитывается в мою кожу и исчезает, оставляя огромную зияющую пустоту в моей первой линии защиты. Мою руку закололо холодком. Моя аура хотела вернуться, но я не давала ей.

— Хорошо, — это было одобрительное ворчание, дающее надежду, и я постаралась сдержать адреналин, прежде чем потеряю контроль. Пирс передо мной передернул плечами, явно испытывая неудобство, словно он снимал собственную ауру. Кольца казались неестественно тяжелыми на моей ладони, а свободная хватка Пирса вокруг моей руки интимной.

— Теперь мне кажется, что твоя горгулья, Биз, учил тебя изменять свою ауру, — сказал он, и я нервно кивнула. — Тогда просто настрой ее всю на самый чистый красный цвет, который можешь представить.

Я встретилась с ним глазами, видя незнакомую эмоцию. Я не могла видеть собственную ауру, но Пирс мог. Взволнованная, я изменила ее, по его кивку поняв, что сделала это правильно.

— Вот так, — сказал он.