Фредерик Дар. Безымянные пулиСан-Антонио – 6
А что делать? Когда ваш шеф вдруг спрашивает вас в лоб, что вы думаете об одном из коллег, можно только на минуту заткнуться, хотя бы для того, чтобы понять, почему он задает этот вопрос и как на него ответить... Большой босс возбужден. Он прислонился к радиатору батареи. Вернее, на нем сидит, поскольку в шефе два метра роста. Он без конца проводит своей изящной рукой по голому, как ягодица, черепу. Его бледно-голубые глаза с интересом смотрят на меня. Я чувствую, что, если не хочу выглядеть в его глазах тупицей, должен подать голос. Я прочищаю глотку. – Вольф... – бормочу. Вольф... Ну, он хороший парень, не так ли? Чувствую, что моему голосу не хватает уверенности. А как иначе? Я просто не выношу этого Вольфа. Сволочной блондинчик, который всегда проверяет, хорошо ли начищены мыски его колес, когда вы с ним разговариваете. Я много раз работал с ним. Этот тип выполняет свое задание от сих до сих, не больше. Наши отношения всегда были чисто деловыми, а любви между нами не больше, чем между кубиком льда и раскаленной печью. Вот только патрону все это говорить нельзя. Шеф пожимает плечами, отходит от батареи, тщательно разглаживает брюки и говорит: – Нет, Сан-Антонио, Вольф – не хороший парень, и вы это знаете не хуже меня. – Смотрит на часы. – Я поручу вам грязную работенку, старина. – Давайте, меня ведь взяли для этого. – Работу, которая несколько выходит за рамки ваших обзанностей... – У моих обязанностей нет рамок, босс. Он замолкает, подходит ко мне и кладет руку на мое плечо. Я балдею. Нежности не в стиле конторы. Честное слово, если шеф продолжит размякать, то купит мне леденец на палочке. – Сан-Антонио, – шепчет он, – я испытываю к вам большую симпатию, даже привязанность. Поэтому мне крайне неприятно поручать вам подобное дело. Но именно из-за полного доверия я поручаю его выполнение вам... Как он сегодня изъясняется! Уж не собирается ли большой босс выставить свою кандидатуру во Французскую академию? Не могу сдержаться, чтобы не ускорить события. – Слушайте, шеф... Вы не думаете, что, если скажете мне, в чем дело, все станет яснее? Он опять смотрит на часы. – Сейчас полдень, – говорит он. – Мне тоже так кажется, – соглашаюсь я. – В полночь Вольф должен быть мертв... Я подскакиваю. – Простите? – Вы прекрасно слышали. Не заставляйте меня повторять такие неприятные вещи. В полночь место Вольфа должно стать вакантным, ясно? К нему вернулся властный тон. Никаких тебе сюсюканий и похлопываний по плечу. Он четок и ясен. Я чувствую, что бледнею. – Прошу прощения, шеф, но... Что случилось? Он допустил какую-нибудь глупость? – Вольф предатель! Не удержавшись, я спрашиваю: – Вы в этом уверены? Именно вопросы такого рода делают патрона ласковым. Как голодный тигр, он сверкает моргалами и стискивает челюсти. – Ваш вопрос неуместен, Сан-Антонио. Я не позволю вам оценивать мои мотивы и ставить под сомнения мои решения. «Получил?» – мысленно спрашиваю себя. Его лицо просветляется, и он теплеет, как погода марте. – Конечно, вы, должно быть, сбиты с толку... Увы старина, это правда! Вольф предатель. Несколько месяцев назад я получил рапорт нашей контрразведки. Я сам поставил ему ловушку, чтобы все проверить, и он в нее попался. Доказательство есть, но, боюсь, он что-то подозревает. Поэтому и спешу. Это должно закончиться сегодня! Я строю гримасу, от которой можно сблевануть. |
