Ховелер заметил, что, по крайней мере, помещение уже подобрали - одну из комнат, куда вели двери из лаборатории. Когда дверь кубического помещения на мгновение приоткрылась, внутри мелькнуло похожее на седло устройство, часть медиробота.

Наконец один из помощников доктора Задор робко сообщил леди Женевьеве, что у них все готово. Юная супруга премьера устало улыбнулась и объявила, что она на некоторое время скроется с глаз широкой общественности. Ей предстояло провести несколько минут наедине с машинами - ну разве что еще под присмотром одного тщательно подобранного человека-оператора. Похоже, эту роль собралась взять на себя сама доктор Задор.

Высокопоставленную гостью ненавязчиво подтолкнули в нужном направлении - мимо главной двери, через которую она вошла в лабораторию. На мгновение вид у леди Женевьевы сделался смущенным, если не сказать потерянным. Из тихого разговора сотрудников Ховелер понял, что юная леди не только в нем пробудила сочувствие и инстинкт защитника.

Когда леди Женевьева исчезла за дверью, журналисты устроились в нескольких метрах от дверного проема и принялись комментировать происходящее, напирая на важность колонизационного плана для будущего всего человечества. Само собой разумеется, их комментарии сразу же записывались.

Ховелер покачал головой и вернулся на свое рабочее место. Но помехи, пришедшие из внешнего мира, мешали ему сосредоточиться, и вскоре доктор отказался от попыток всерьез взяться за работу до тех пор, пока гости не покинут лабораторию.

Он откинулся на спинку стула и с рассеянной улыбкой уставился в сторону той комнаты, куда удалилась леди Женевьева. Ховелер с радостью заверил бы ее, что при современных технологиях вмешательства в ранние стадии беременности и при том, что проводить вмешательство будут лучшие специалисты на лучшем оборудовании, эта операция грозит не более чем кратковременным неудобством. Но леди Женевьева наверняка и сама об этом знала.

Операция была проведена всего за несколько минут - видимо, без осложнений, и Женевьева Сардоу, молодая жена премьера (несомненно, горячо любимая), появилась на пороге. Она улыбалась и, если не считать все того же выражения усталости, выглядела вполне нормально.

Доктор Задор задержалась в комнате, где проводилась операция. Как понял Ховелер, она продолжала общаться с машинами, дабы убедиться, что в последний момент не произошло какой-нибудь накладки.

Между тем улыбающаяся знатная гостья в своем белоснежном наряде выглядела так, словно ей и не приходилось только что раздеваться. Судя по поведению леди Женевьевы, ничего неприятного за последние несколько минут с ней не произошло. Она снова принялась вежливо обсуждать с кем-то из сотрудников лаборатории и журналистами причины, приведшие ее сюда. Большинство ее высказываний, особенно ответы на вопросы, были лишь повторением ранее сказанного.

Похоже, теперь специалистка по связям с общественностью решила взять часть беседы на себя, так, чтобы Женевьеве оставалось лишь поддакивать в нужных местах. Это у супруги премьера получалось вполне убедительно.

Но все же вид у леди Женевьевы по-прежнему оставался потерянным - по крайней мере, по мнению некоторых наблюдателей.

Ховелер продолжал потихоньку наблюдать за гостьей. Поскольку он был биоинженером, ход его мыслей постепенно изменился. Возможно, это выражение лица следовало назвать не потерянным, а как-то иначе. Леди Женевьева явно чувствовала себя неуютно, но это не было беспомощностью. Она выглядела очень привлекательно - вот уж чего не отнимешь. Ее грациозность и женственность бросались в глаза с первого же взгляда. Во внешности этой миниатюрной юной женщины чудилось что-то эльфийское. Если судить по чертам лица и цвету кожи, в жилах леди Женевьевы смешалась кровь чуть ли не всех рас старушки-Земли, но преобладала явно индонезийская.

Но действительно ли леди Женевьева была рада оказаться в этой лаборатории? В самом ли деле это доставляло ей такое удовольствие, какое она изо всех сил старалась продемонстрировать, - оказаться в лучшем - без всякого преувеличения! - в этой части Галактики учреждении, занимающемся вопросами предродового развития человеческого организма? Вправду ли леди так радовала возможность сделать этот вклад от лица ее мужа и от нее лично?

Ну, не исключено.