Даже во время этого отчаянного бега в неуклюжей броне Ховелер продолжал получать сообщения от корабельного мозга, помогавшего ему выслеживать проникших на борт берсеркеров. Дан был слегка удивлен тем, что ни один из абордажников, кажется, не намеревался уничтожить биллион соларианских зародышей вопреки откуда-то возникшему у него предположению. Возможно, это предположение не имело рационального обоснования, а проистекало лишь из длительной и своеобразной истории берсеркеров. Однако, какой бы ни была причина, обе вторгшиеся машины сейчас продвигались к палубе, где была установлена большая часть станционных маточных репликаторов.

Там же, в полузасекреченной лаборатории Фрейи, находилось множество беспомощных нерожденных - точное их число было известно только Фрейе да еще, может быть, Дираку.

Дан Ховелер бежал изо всех сил, пытаясь опередить механических убийц, хотя он и не надеялся пережить эту стычку.

Через несколько секунд он обогнул угол и сразу же попал под перекрестный огонь, ведущийся из куда более мощного оружия, чем то, которое было у него в руках. Одна из ступней Ховелера скользнула по лужице расплавленного металла, и он упал, проехавшись на спине поперек коридора. Это случайное падение, несомненно, спасло ему жизнь. Весь коридор вокруг него был охвачен пламенем и взрывами.

Силовые заряды, рикошетившие от переборок, били по его телу, словно огромные молоты. Ховелеру понадобился бесконечный миг, чтобы осознать, что выстрел, прошедший в нескольких сантиметрах от его шлема, был нацелен не в него.

Справа от него, не более чем в десяти метрах, покачивался на металлических ногах давно знакомый механический ужас - берсеркер. Спаренные оружейные стволы, торчащие из отверстий на его плечах, изрыгали огненные вспышки. У Ховелера возникло ощущение, подобное тому, что иногда испытываешь во сне, - казалось, он может сосчитать эти вспышки, как будто в замедленной съемке.

А слева от него стояла машина, выглядевшая абсолютным близнецом первого берсеркера. Она попала в поле зрения Ховелера, когда его тело завершило скольжение. И эти берсеркеры стреляли друг в друга. Уцелеть в этом гибельном шквале было невозможно. Машина, находившаяся слева от Ховелера, начала падать; от нее отлетели оторванные выстрелами ноги. За секунду до того, как металлическое туловище коснулось палубы, в него врезались еще три заряда и превратили берсеркера в бесформенную груду. Во все стороны брызнул град расплавленных обломков.

Грохот битвы, наполнявший замкнутое пространство, неожиданно оборвался. Наступила почти полная тишина, нарушаемая лишь тихим жалобным стоном искореженного металла переборок.

Оглушенный ударами, Ховелер поднялся на колени, а потом и на ноги. Словно бы оглядывая поле недавней перестрелки с огромного расстояния, он заметил, что коридор вокруг него изломан, иссечен и искорежен жаром выстрелов. Если бы не скафандр, он в мгновение ока изжарился бы и обратился в прах. Наверху, над его головой, чудом уцелевшие трубы аварийной системы уже начали выпрыскивать влажные облачка; чуть позже они должны были превратиться в охлаждающие струйки жидкости.

Но один из берсеркеров выжил в поединке.

Ховелер нетвердо стоял на ногах. Он отлично сознавал всю свою гибельную неуклюжесть, несовершенство обычного человека и понимал, что воин из него совершенно никакой, но тем не менее Ховелер начал поднимать свое оружие.

Ствол оружия прыгал в такт с дрожанием его руки. А победоносный кусок высокоинтеллектуального металла, стоявший чуть дальше по коридору, вовсе не целился в него, а вместо этого поводил своимц металлическими щупальцами. А потом со стороны металлического монстра раздался голос - его речевой аппарат производил слова, звучавшие совсем не похоже на обычную речь берсеркеров, с настоящими человеческими интонациями.