Эти слова вывели Никс из оцепенения. Она лихорадочно принялась искать пути бегства. Напрягая органы чувств, девушка заполняла пространство вокруг шорохами, шепотом, шарканьем. Попятившись от смещающихся теней справа, она побежала прочь от пелены пота и шумного дыхания, сгущающегося у нее за спиной, стремясь получить защиту в школе, у братьев и сестер, которые ей встретятся.
Бешено колотящееся сердце подступило ей к горлу, раздвигая границы слуха. Никс различила доносящиеся из за угла знакомые интонации сестры Рид.
– …Поставят на место. Она пожалеет о том, что ее просто не выпороли!
Ей ответил другой голос, высокий и гнусавый. Он принадлежал иеромонаху Плакку, который должен был вести вечерние занятия.
– А как же настоятельница?
– То, что происходит между ударами колокола, особенно между раздосадованными учениками, нельзя ставить мне в вину. Я заявлю…
По всей террасе разнесся второй звон Призывного колокола, заглушая слова сестры Рид.
Задыхаясь, с гулко колотящимся сердцем, Никс была близка к тому, чтобы от ужаса свалиться в обморок. На какое то мгновение ее захлестнуло новое, незнакомое чувство. Звон колокола разрывал в клочья тени, отгоняя их прочь, открывая с поразительной четкостью стены, лестницы и коридоры вокруг. Девушка даже смогла различить обступившие ее силуэты.
Один из них приблизился, и Никс резко отдернулась назад. Чьи то пальцы схватили ее за рукав, но она высвободилась.
Позади послышалось вырвавшееся ругательство.
Бэрд.
Никс поспешила по пути, обозначенному вибрирующими отголосками звона, опираясь на это новообретенное чувство, помогающее ей спастись. И все же на бегу она как могла подтверждала это чувство ударами трости. Охотники быстро отстали от добычи, однако они не прекращали погони, сгущаясь грозовыми тучами у девушки за спиной.
Никс добежала до лестницы, ведущей на восьмую террасу. Как семилетка, она совсем не знала этот уровень. И все же девушка неслась вверх по ступеням, ведомая своей тростью. Ее ощущения раздвоились. Грудь горела, сердце колотилось, но при этом ей казалось, будто она воспарила ввысь и взирает сверху на себя. Однако у нее не было времени задерживаться на этом странном феномене.
Взбежав по лестнице, Никс оказалась на восьмой террасе. Колокола затихли, и мир снова сомкнулся вокруг непроницаемой пеленой. Девушка вернулась в свое тело.
– Вот она! – раздался позади крик Кайнджел.
Никс в ужасе бросилась прочь от приближающегося топота сандалий по камню. Восьмилетки уже разошлись по классам, и на террасе никого не осталось. Объятая паникой, Ниск попыталась бежать быстрее. Налетев с размаха плечом на угол, она крутанулась, описывая полный оборот. И все же страх помог ей удержаться на ногах и двинуться дальше.
Но куда идти?
Лишившись мимолетного нового восприятия мира, Никс устремилась по единственному пути, который знала. Все ученики рано или поздно поднимались на этот уровень, совершая тайное паломничество. Путешествие заканчивалось там, где их надежды или взмывали вверх, или низвергались на землю.
И Никс тут не была исключением. Каждый год она по несколько раз поднималась на восьмую террасу, чтобы дойти до этого места. И сейчас она поспешила к своей цели. Это был единственный маршрут, запечатленный у нее в памяти.
Охотники не отставали, мрачно смеясь, настигая девушку своими угрозами.
Наконец Никс добралась до следующей лестницы. Эти ступени не были выше и круче тех, которые ей уже пришлось преодолеть, чтобы подняться сюда, и все таки она остановилась перед ними. Эта лестница вела на девятую и последнюю террасу. Подняться по этим ступеням дозволялось только тем, кого признавали достойными Восхождения. Для всех остальных лестница была закрыта. Тайны девятого уровня предназначались лишь немногим избранным. Нарушение запрета означало немедленное исключение из школы. |