От такой колючей реакции плечи Марты непроизвольно дернулись. Сказки хороши в любом возрасте, – подумала она.

– Я захвачу ее завтра с собой в библиотеку, – упавшим голосом проговорила она. – Будешь проходить мимо – зайди посмотреть. Внутри дарственная надпись, только с ней что-то подозрительное. – Лилиан промолчала. Марта продолжила: – Там стоит дата…

Трубка очнулась.

– Мне надо идти.

– Но эта книга…

– Послушай, – сказала Лилиан, – просто поставь ее на полку и забудь. У тебя и без того есть чем заняться. Я к тебе на днях заеду, хорошо?

И она отключилась.

Марта смотрела на трубку и слушала короткие гудки. Никогда еще сестра не казалась такой огорченной – неужели Марта слишком на нее давила? Она мысленно сделала зарубку поскорее доделать брюки для Уилла, лишь бы только Лилиан снова улыбнулась.

Она захлопнула потрепанный томик, решив, что сестра, вероятно, права. В конце концов, из них двоих именно она была успешной: хорошая работа, роскошный дом с верандой, прекрасные сын и дочка. А удел Марты – разные унылости, вроде ухода за рыбками Горацио и его же растениями. И драконью голову пора бы уже вернуть в школу.

Она взялась за блокнот «Чудо-женщина», и красные точки – отложенные дела – сверкнули на нее глазами дьявола. Нужно было наметить новое задание и поставить напротив него аккуратную зеленую галочку. Но мысли упорно ускользали обратно к книге. Ее раздирали любопытство и недоверие.

Допустим, бабушка действительно написала это посвящение и проставила дату, только вот кое-что катастрофически не сходилось.

Потому что Зельда умерла в феврале 1982-го.

За три года до надписи и даты в этой книжице.

Глава третья

Красавица и чудовище

Бетти, 1974

В последнее время Бетти перешла с покупки масла высшего сорта на маргарин. Сквозь дырочку на подошве одной из бежевых лодочек под ногой ощущались половицы, а на ее любимой синей юбке в горошек отскочила пуговица. Гофрированный «боб» приходилось подравнивать самой.

Как по ней, имело смысл поискать подработку. Но муж Томас был человеком традиционного склада. Считал, что кормить семью должен он, а Бетти пусть занимается домом и двумя дочерьми, Мартой и Лилиан. В итоге с деньгами в хозяйстве Стормов частенько было туго. Кроме того, Томас настаивал, что читать девочки должны только познавательную литературу. Он приобрел у коллеги набор из двадцати энциклопедий и по вечерам усаживал всех за чтение.

В общем, Бетти не стала говорить ему о купленной книге. Перед этим изданием «Красавицы и чудовища», с прелестной лиственно-зеленой обложкой и золотыми тиснеными буквами, она не смогла устоять. В детстве мать, Зельда, читала ей эту чудесную сказку, и Марте, она знала, книга тоже понравится. Порой действительно проще о чем-то умолчать.

В тот день Томас вернулся с работы раньше и дремал в столовой в своем кресле. Развернутая «Таймс» лежала у него на коленях – эти черные костюмные брюки он носил и у себя в бухгалтерской конторе, и вообще везде. В комнате пахло фрезиями – их он дарил Бетти по пятницам.

Бетти всмотрелась в его лицо – спит ли? Дотянувшись до верхней крышки буфета, она схватила припрятанный там розово-белый бумажный пакет и сунула его под мышку.

Крадясь на цыпочках мимо мужа, она случайно задела юбкой его руку, он громко всхрапнул. Бетти напряженно замерла на месте. Проворно спрятала книгу за спину и затаила дыхание.

Тикали часы с кукушкой, Томас посапывал во сне. Бетти на всякий случай выждала и лишь потом осмелилась выскользнуть из комнаты и прикрыть за собой дверь.