Счастливого последнего пути!

Таиланд — еженедельно — традиционное тайское захоронение в скалах.

Индия — еженедельно — традиционная кремация с развеиванием пепла над Гангом.

Румыния — еженедельно — захоронение в районе замка Дракулы.

Финляндия—Швеция — «костер викингов»

и «могила Деда Мороза».

Франция — еженедельно — русское кладбище,

VIP-похороны рядом с могилами князей, Бунина.

Экзотика: о. Куба — захоронение рядом с могилой Че Гевары.

Китай — покойся рядом с Мао.

Корея — Ким Ир Сен.

Мадагаскар — церемония ежегодного перезахоронения (от 2500 у. е.).

Дела Моисея Лейбовича продвигались так хорошо, что скоро по самым «горячим» линиям зашустрил его чартерный рейс с «грузом 200». Самолет с траурными полосами на бортах вызывал неизменный обморок у чувствительных барышень. Диспетчеры сначала пугались, а затем привыкли и неизменно монотонным голосом сообщали:

— Груз двести на взлет, полоса семь.

И покойники отправлялись на небеса.

Все шло хорошо, пока однажды в офисе Моисея Лейбовича не появились неизвестные люди, один вид которых не обещал ничего хорошего.

Молодой человек двухметрового роста, прошедший в дверь пригнувшись и боком, уселся напротив потерявшего дар речи Моисея Лейбовича (которого, заметим, нетрудно испугать — в 83-то года!).

— Президент гильдии гробовщиков и ассоциации национальных кладбищ, — коротко представился визитер и протянул новоиспеченному предпринимателю траурную визитку.

— Моисей Лейбович, — вежливо представился единственный в мире проводник в мир иной.

— Короче, наш бизнес из-за твоего несет огромные убытки, — сразу перешел к делу президент гробовщиков.

— Простите?

— Что неясно? Из-за организованного вами оттока покойников за рубеж наши кладбища пустуют, наши могильщики лишаются работы, похоронные бюро закрываются! Надо продолжать? Своими действиями вы, уважаемый Моисей Лейбович, подрываете важнейшую отрасль национальной экономики. Ритуальные услуги — огромный источник налоговых поступлений для нашей страны! А что делаете вы? Опустошаете казну! Не говоря уж о патриотизме! Русский человек должен лежать в русской земле!

— Постойте! — замахал вдруг руками Моисей Лейбович. — Ну конечно! Русский человек должен лежать в русской земле! Прекрасный слоган! Выходим на международный уровень, коллега!

Этот день стал решающим в последовавшем прорыве на международные рынки. Начался экспорт услуг. В страну устремились тела бывших эмигрантов, американских коммунистов, кубинских революционеров и покойников-эмигрантов с Мадагаскара — в связи с острейшим дефицитом места на кладбищах этой небольшой африканской страны при чрезмерной любви ее жителей к похоронам. Работа кипела. Национальные кладбища оказались забиты под завязку. Президент гильдии и ассоциации, весь в мыле и пене, давил на все известные ему рычаги, выбивая места для открытия новых кладбищ, которые существенно потеснили автостоянки. Возмущение председателя общества автолюбителей, господина Сивко, удалось сломить, только выдав ему бронь на захоронение рядом с могилой Мазепы.

Моисей Лейбович, используя деловые связи, давно уже определился с местом своего будущего захоронения — гора Синай. И теперь, пребывая в блаженной эйфории от неожиданно свалившихся на него почестей и богатства, самолично просиживал целыми днями в офисе, выслушивая клиентов. Не обошлось и без благотворительности. Однажды в кабинете появилась маленькая сухонькая старушка с завещанием в руке.