Перед этой покупкой в Иерусалиме началась моровая язва в связи с переписью населения, которую распорядился провести Давид. Дабы умиротворить гнев Господень, Давид отправляется по настоянию Гада, своего прозорливца, поставить жертвенник и принести всесожжения и мирные жертвы. Орна, которого некоторые комментаторы считают бывшим царем иевусеян, также пытается преподнести гумно царю в качестве подарка. Как и хеттеянина, его страшила мысль о продаже земли своих отцов пришельцу.

Читателю должно понимать — как, несомненно, понимали и Давид, и Орна, — что это отнюдь не было повторением встречи Авраама с Ефроном. Речь идет не о вежливом обговаривании условий торговой сделки между потенциальным покупателем и потенциальным продавцом. Перед нами перепуганный, угодливый владелец перед агрессивным покупателем. Иевусеянин торопится изъявить покорность царю. «Зачем пришел господин мой царь к рабу своему?» — спрашивает он. Давид без всяких околичностей сразу берет быка за рога: «Купить у тебя гумно для устроения жертвенника Господу». Орна, как уже говорилось, тут же предлагает ему гумно в подарок, не скупясь на придачу: «Вот волы для всесожжения, и повозки и упряжь воловья на дрова». Однако Давид отлично знает, что, только выложив наличные, он обеспечит себе полное юридическое право на эту собственность.

«Господь, Бог твой, да будет милостив к тебе!» — продолжает Орна в тщетной надежде убедить Давида, что Бог милостиво примет его жертвоприношение, даже если он не купит гумно. Но Давид непоколебим. Он дает понять иевусеянину, что его решение твердо. «Нет, я заплачу́ тебе, что́ стоит». (В Паралипоменоне Давид намерен заплатить «настоящую цену».) Тут же на месте он отвешивает ему пятьдесят сиклей серебра и таким образом приобретает Храмовую гору в собственность народа Израиля.

Если читатель испытывает угрызения совести из-за такого бесцеремонного изъятия у Орны его собственности, боюсь, я их не разделяю. Не преуменьшая горя иевусеянина, хочу напомнить, что в те времена цари имели над своими подданными абсолютную власть, а уж над покоренными народами и более того. Опять-таки по нормам тех времен царь израильтян обошелся с Орной вполне по-честному. Паралипоменон утверждает, что Давид уплатил ему не пятьдесят сиклей серебра, но шестьсот сиклей золота. Поскольку нам хорошо известны продавидовские настроения этого летописца, можно не сомневаться, что он нарисовал его более щедрым, чем было на самом деле. С другой стороны, не исключено, что затем произошла инфляция и пятьдесят сиклей серебра того времени, когда писалась Вторая книга Царств, соответствовали шестистам сиклям золота, когда создавался Паралипоменон. Как бы то ни было, одно можно сказать твердо: если Давид уплатил Орне пятьдесят сиклей за Храмовую гору, то Авраам выложил за пещеру Махпела целое состояние. Если кому-нибудь интересны дальнейшие вычисления, то у нас есть свидетельство Иеремии через тысячу с лишним лет после Авраама, что «купил я поле у Анамеила, сына дяди моего, которое в Анафофе, и отвесил ему семь сиклей серебра».

Библия не оставляет ни малейших сомнений, что эти две святыни — Храмовая гора и пещера Махпела были куплены законно и оплачены сполна. Они не были приобретены силой или в результате божественного обещания. Когда Авраам прибыл в Хеврон купить пещеру, он не поставил местных жителей в известность, что, поскольку пещера находится на участке земли между рекой Египетской и Евфратом, она — его собственность. И всесильный Давид не предъявлял подобных претензий с обнаженным мечом в руке, в отличие от некоторых наших нынешних пламенных лидеров — таких, как знаменитый мудрец раввин Меир Кахане. Это вовсе не означает, что Давид не бывал иногда жестоким. Просто Библия подчеркивает принцип законной покупки.

Помимо вопроса о принципе, покупка пещеры Махпелы позволяет нам произвести некоторые подсчеты касательно стоимости недвижимости в истории еврейского народа.